Николай Вихирев: Искатель. 1965. Выпуск №1

Издали мы увидели пожар. Гитлеровцы еще не успели потушить полыхающую цистерну. По небу шарили прожекторы. Прямо с курса летчики нацелились на аэродром и сбросили бомбы.

Возвращались мы уже на рассвете, навстречу огромной оранжевой заре. Самолеты быстро зарулили под маскировочные сети.

— Всем отдыхать, — скомандовал Рассказов, — а я посмотрю на работу.

Он побежал к связному самолету «ПО-2». Мягко стрекоча мотором, «кукурузник» на малой высоте прошел над аэродромом и скрылся.

К полудню Рассказов вернулся. Он заснял разбитый аэродром и отдал проявить пленку фотолаборантам.

— Ничего поработали, — не скрывая радости, сообщил он. — Штук десять сожгли, все поле исковеркали воронками. Собирают фашисты пожитки, перекочевывают на другой аэродром…

Так появился в «Союзкинохронике» сюжет о ночных бомбардировщиках.

К середине ноября фашистское командование сосредоточило на подступах к столице 13 танковых, 5 моторизованных и 33 пехотные дивизии, треть всех своих войск на Восточном фронте.

Для того чтобы оценить масштабы этих сил, можно привести такой пример: во время всей кампании во Франции немцы располагали лишь 12 танковыми дивизиями, которые разгромили всю французскую армию, дойдя до испанской границы.

Ноябрьское наступление на Москву развернулось на фронте от Клина до Тулы.

18 ноября бюро пропаганды фашистского радио сообщило: «Военные операции вступили в свою заключительную фазу. Падение Ленинграда и Москвы и занятие других объектов является в большей мере вопросом времени и метеорологических условий, нежели вопросом преодоления военного сопротивления».

Гитлеровские танки рванулись к Туле, городу оружейников. Фашисты умышленно не бомбили город с воздуха, рассчитывая захватить целыми его заводы. Полки фашистской армии остановились на тульских окраинах, встретив ожесточеннейшее сопротивление рабочего ополчения.

Тогда гитлеровцы обогнули Тулу с юго-востока и с севера, заняв Михайлов и Венев, прорываясь к Рязани и Кашире.

Они захватили Истру, Наро-Фоминск. Генералы через хороший бинокль уже рассматривали русскую столицу.

20 ноября 1941 года выпал снег, и сразу же задула метель. На нашем аэродроме снегу намело горы. Ветер дул с востока, и летчики говорили — «фашистам попутный». Я уже работал в полку Героя Советского Союза майора Артамонова.

Солдаты из батальона аэродромного обслуживания тяжелыми катками утрамбовали стартовую дорожку, а утром самолеты вылетели на боевое задание.

Я летел вместе с Артамоновым и штурманом — капитаном Чеченко. Чтобы во время съемки механизм не отказал, я закутал киноаппарат в меховую куртку.

Полк Артамонова летал в то время на машинах «СУ-2». Это были тихоходные, одномоторные бомбардировщики, но с хорошим обзором, особенно задней полусферы, где стояла круглая турель стрелка.

Под нами медленно плыла заснеженная земля со сгоревшими деревеньками, вырубленными рощами, черными оврагами. Земля казалась безлюдной, но на самом деле на каждом клочке этой зимней пустыни шла война. Внимательно приглядевшись, можно было заметить дымки выстрелов, черные точки бегущих в атаку солдат.

Артамонов резко положил машину на крыло, и я увидел бой: внизу расстилалось поле с маленькой высоткой. По высотке бежали кривые, реденькие ленточки окопов. Километрах в двух от высотки проходила дорога. По ней колонной шли танки. Передние, готовясь к атаке, развертывались веером и, оставляя глубокие следы в снегу, ползли на окопы.

Наверное, в окопах сейчас наши солдаты готовили бутылки с зажигательной смесью, связки гранат.

Артамонов ввел в пике свою машину, следом за ним нацелился на землю весь строй. Штурман уступил мне свое место в фонаре. Я быстро развернул аппарат и нацелил его на идущие рядом, как бы застывшие в воздухе от одинаковой скорости самолеты. Медленно раскрываются бомбовые люки.

Отсчитываю сорок секунд и начинаю снимать. Ветер в фонаре рвет аппарат из рук, от холода немеют пальцы. Земля все ближе и ближе. От самолетов отделяются черные капли бомб, быстро уходят вниз. Я провожаю их объективом аппарата и вижу столбы разрывов прямо среди танков врага.

Мы делаем круг и заходим вторично. Танки горят. Снова на них сыплются бомбы.

Один танк все же приблизился к окопам. Артамонов нацеливается на него. Меня сильно прижимает к сиденью. От стрельбы машину трясет, как трясет катерок в штормовую погоду. Хорошо вижу, как снаряды вонзаются в продолговатую коробку танка и он начинает дымить.