Анатолий Горло - Аве, Цезарь

Телезрители увидели ворота, над которыми приветливо светилась неоновая реклама:

МЫЛОВАРЕННЫЙ ЗАВОД "РЕКС"

Под арку въехал белый автофургон. Пересекая линию ворот, машина подпрыгнула, и задние дверцы распахнулись, показав ахнувшему (подумал режиссер) зрителю, что кузов фургона был совершенно пуст...

Син-син снова разразился детским смехом, хлопнул в ладоши и включил следующую камеру.

По безлюдной улице неслась свора собак всевозможных мастей. Впереди своры, естественно, бежала Изабелл!

- Сукина дочь! - восторженно шепнул режиссер, глядя, как из-под заборов, из дверей, окон, подворотен, подвалов появлялись новые четвероногие друзья человека и присоединялись к своре...

Перед режиссером светилось множество контрольных экранов, и на всех разворачивались бурные события. И от него, Син-сина, зависело, что и в какой последовательности увидят телезрители. Надо отдать ему должное: Син-син был превосходным монтажером - на глазах у всей Гурарры он превращал серию прямых передач, сухих репортажей с места событий в канву захватывающего детектива!

Двери и окна мясной лавки были широко распахнуты. Оттуда доносилось кровожадное урчание, визг дерущихся собак. Из окна выпрыгнул огромный волкодав с целым окороком в зубах. В дверях показалась Изабелл, неся в зубах целлофановый пакетик с петушиными гребешками...

Сняв шляпу, Крус стоял у витрины, на которой в богатом ассортименте было представлено мыло фирмы "Рекс".

По щеке детектива ползла скупая слеза.

Послышался радостный лай, и Крус увидел Изабелл!

Скупая слеза уползла обратно...

Крус сидел на садовой скамейке и кормил Изабелл петушиными гребешками. Мимо, что-то выкрикивая, прошел продавец газет. Крус купил "Гураррский экспресс", развернул. В центре страницы была помещена большая фотография улыбающегося Гриса с дорисованной на голове маленькой короной, которая одновременно была и одним из наручников. Другой свисал из-за уха огромной серьгой, придавая Грису вид заправского пирата. Крус пробежал глазами заголовки;

ЦЕЗАРЬ В РУКАХ ПОЛИЦИИ

"КАМЕРА ОБСКУРА" ВЫСТАВЛЯЕТ УБИЙСТВЕННЫЕ УЛИКИ

СУПЕРДЕТЕКТИВ КРУС БЕЗДЕЙСТВУЕТ

ИЗАБЕЛЛ ВОЗВРАТИЛАСЬ К БРОДЯЧЕЙ ЖИЗНИ

СЛЕДИТЕ ЗА ДЕВЯТЫМ КАНАЛОМ

Крус усмехнулся и, протянув Изабелл последний гребешок, стал медленно натягивать белые перчатки.

- Наконец-то! - воскликнул Син-син, глядя, как на одном из экранов Крус натягивает перчатки.

На втором экране был виден кабинет Фоббса; шеф апримской полиции допрашивал Гриса.

- Касас! - включив ревербератор, заорал Синсин.

Комментатор проснулся: многократное эхо на разные голоса повторяло его имя. Он повернулся к перекочевавшему за его спину первому экрану: прямо на него бежала Изабелл. За нею быстро шагал Крус.

- Касас, приготовиться! Крус выходит на нас1

- Давно пора, - зевнул Касас.

Син-син щелкнул тумблером "глав. оператор".

- Зольдатт, ты готов?

- Фсекта катоф! - бодро ответил оператор.

XVI

Когда Крус и Изабелл проскользнули в'кабинет Фоббса, допрос подходил к концу.

Перед шефом сидел Грис. Он то и дело улыбался, обнажая ряд неестественно белых зубов, сидел, небрежно закинув ногу на ногу, как на великосветском рауте, даже наручники на его холеных руках выглядели скорее экстравагантными манжетами.

Шеф апримской полиции глядел на него, как скульптор на свое лучшее творенье:

- Да, Цезарь Грис, много горя принесли вы Гурарре, которая еще долго будет оплакивать великих мужей, погибших от вашей руки! Вы были неуловимы, Цезарь! - в голосе Фоббса появилась чуть ли не отеческая теплота. - И если бы не ваше безрассудное покушение на Сирену Сириас, как знать, сколько бы нам еше пришлось охотиться за вами!..

Фоббс глядел на Цезаря, как охотник на долго выслеживаемую и наконец подстреленную дичь:

- Но, видно, и у таких опытных душегубов, как вы, рано или поздно сдают нервы! Однако теперь, когда все кончено, когда вы в наших руках, как говорится, с потрохами, стоит ли отпираться, Цезарь?

Одарив телезрителей (оператор взял крупный план) очередной белозубой улыбкой, "опытный душегуб" томно произнес:

- Мне незачем отпираться, господин Фоббс, я невиновен.

Крус тихо присвистнул, заставив нескольких полицейских обернуться. Он приложил палец к губам и шепнул Изабелл:

- Это тот самый дядя, который сообщил нам о небольшом сюрпризе, помнишь, я тебе рассказывал?

Изабелл понимающе кивнула мордочкой.

- Я был о вас лучшего мнения, Цезарь, - лицо шефа начинало традиционно багроветь (на черно-белых экранах - темнеть). - Неизвестно, на что вы надеетесь, но, располагая таким количеством улик, я могу вас заверить, - Фоббс глянул в глазок телекамеры, - перед лицом телезрителей, что очень скоро вам придется пересесть на другой стул, электрический!