Array Журнал «Полдень, XXI век» - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 4

— Вы говорите по-русски? — спросила она с каким-то радостным мяукающим акцентом.

— Говорю! — ответил я с некоторым раздражением, так как зонтик продолжал упорствовать и не закрывался.

Девушка смиренно стояла рядом и молча наблюдала за моей вознёй с кнопкой… Наконец, зонтик щёлкнул и сложился.

— Можно вас попросить? — девушка осторожно улыбнулась.

— О чём? — я открыл дверь ресторана и приготовился войти внутрь…

— Вы не могли бы купить мне что-нибудь поесть?

Просьба была довольно неожиданной. Нет, деньги у меня просили на улице и раньше, но вот чтобы покормить… Такого ещё не было. Я посмотрел на девушку повнимательнее и вдруг осознал, что передо мной стояла не девушка, а совсем ещё ребёнок, лет двенадцати, в мокрой от дождя куртке и с коротко подстриженными чёрными волосами. Я распахнул дверь ресторана пошире и жестом пригласил её войти. Девочка радостно улыбнулась и быстро проскользнула мимо меня внутрь. Я взял два подноса и на моём ужасном немецком попросил себе жареную рыбу с сыром, грибами и жареным картофелем. Немка-блондинка с ослепительно белыми зубами, похожая на сказочную белку из мультфильма, вопросительно посмотрела на мою юную спутницу. Однако та, очевидно, по-немецки не говорила и поэтому сказала мне по-русски:

— Можно я возьму то же самое?

Я перевёл, и белка, радостно блеснув зубами и мотнув белобрысым хвостом волос, потянулась доставать очередной аппетитный кусок жареной рыбы… Потом я попросил себе бутылку пива «Bitburger», а девочке взял большой стакан свежевыжатого апельсинового сока — я просто заметил, с каким интересом она смотрела на этот сок на витрине, где он стоял, зарытый среди множества маленьких кусочков льда… Я расплатился, и мы сели за столик в углу, в глубине ресторана.

— Спасибо, — сказала девочка. — Вы не подумайте, что я попрошайка. У меня есть деньги, только их здесь не принимают. Я пробовала…

— Что же это за деньги такие, что их не принимают? — улыбнулся я; эта история начала меня немного развлекать.

Девочка пожала плечами и, расстегнув куртку, показала мне какой-то серый металлический цилиндр, который висел у неё на шее на тонком чёрном ремешке.

— Что это? — спросил я.

— Деньги, — ответила девочка, — только их здесь не берут, потому что они не из этого времени.

— А из какого они времени? — я уже открыто улыбался, так как отсутствием фантазии малышка явно не страдала.

— Из моего времени, — сказала девочка. — Я думаю, что для вас я — из будущего.

— Ну и как там, в будущем? — уже совсем весело спросил я.

— Для меня там всё как обычно, — она была совершенно серьёзна. — А для вас… Я не знаю, как бы вы всё там восприняли…

— А как же ты сюда попала? — я решил, что могу смело говорить ей «ты».

— Я поехала к бабушке, но произошла какая-то ошибка, и перемещение прервалось. Это случается, и тогда они обычно временно высаживают в каком-то времени… Это безопаснее, чем в пространстве, так как меняется только одна координата… — и с этими словами она посмотрела на меня, словно теперь, после её объяснения, всё должно было стать ясно даже маленькому ребёнку.

— А как тебя зовут? — поинтересовался я.

— Ла-На. А вас?

Имя девочки прозвучало, действительно, слишком уж по-китайски…

— Меня зовут Андрей, — ответил я, продумывая мою следующую провокацию.

— Вы русский? А что это за страна, где мы сейчас находимся? Я их не понимаю… Они что, говорят на каком-то европейском языке?

— Они говорят на немецком, это Германия. А ты китаянка?

Ла-На на секунду задумалась:

— Думаю, что для вас я — китаянка.

— Для меня? А для остальных? — не понял я.

— Просто в моём времени картина мира отличается от вашей.

Ла-На действительно была голодна, и, беседуя со мной, она быстро и чётко хватала вилкой кусочки жареной рыбы и картошки. Стакан сока она уже почти опустошила…

— В твоём времени?.. А какой у вас сейчас год? — спросил я.

— Восемьсот шестнадцатый, — не задумываясь, ответила девочка.

— Тогда ты не из будущего, а из прошлого, — улыбнулся я. — У нас сейчас две тысячи седьмой.

— Нет, я знаю, что я для вас из будущего. Вы что-то путаете, — и на её лице мелькнула некоторая неуверенность.

— Сейчас, действительно, две тысячи седьмой год от Рождества Христова, четвёртое ноября, — торжествующе сказал я.

— Рождества? Христова? — Ла-На очевидно не поняла сразу оба слова.

— Ну да! Христос родился ровно две тысячи семь лет назад.

— А Христос — это кто? — спросила Ла-На с совершенно искренним любопытством.