Роберт Уильямс - Сочинения в 2-х томах

Громадные суммы он пожертвовал Фонду, и наносил им регулярные визиты. Поскольку они тратили его деньги, то Моргеншталь утверждал, что имеет право удостовериться, что деньги тратятся с умом. И вот теперь его взгляд сфокусировался на Старом Гарольде.

— Дэнби! — сказал Моргеншталь, и лицо его побледнело.

Старый Гарольд колебался почти секунду.

— Дэнби? — спросил он, наконец. — Никогда не слышал ни о ком с таким именем.

Моргеншталь продолжал глядеть на него.

— Я никогда не забываю лиц.

— Наверное, вы ошиблись, сэр, — вмешался директор. — Это Гарольд Миллер, кузен нашего Гарольда Миллера. Вы можете отметить их сильное фамильное сходство друг с другом.

— Отметил, — сказал Моргеншталь. — И я также отметил сильное сходство этого человека с Джорджем Дэнби. — Голос его стал хриплым, на виске запульсировала вена.

Старый Гарольд сидел с самым беспечным видом.

— А когда вы были знакомы с этим Дэнби? — спросил он.

— Сорок лет назад. Мы тогда были совсем молодыми, — ответил Моргеншталь и ткнул тросточкой в колено Старого Гарольда. — Вы похожи на него. Думаю, вы и есть Дэнби. — И он снова ткнул в него тросточкой, словно хотел убедиться, что перед ним настоящий человек.

Старый Гарольд убрал колено, по лицу его пошли красные пятна.

— Лучше суньте свою трость по известному адресу, — сказал он со скрытым предостережением в голосе.

ВОЗМОЖНО, МОРГЕНШТАЛЮ не понравилось это предупреждение. Возможно, ему вообще не нравилось, когда кто-либо ему перечил. Возможно, его вообще не заботили чьи-либо чувства, кроме его собственных. И уж наверняка ему не понравилось упоминание об известном адресе.

— Так вы Дэнби? — спросил он.

— Сколько вы украли у него? — спросил вдруг Старый Гарольд.

Моргеншталь застыл. Глядя на него, молодой Гарольд Миллер подумал, что миллионера вот-вот хватит кондрашка. Руки у него затряслись, лицо принялось багроветь. Директор Клакстон выглядел не намного лучше миллионера. Челюсть у него отвисла, глаза вылезли из орбит. В биохимической лаборатории стало очень тихо. Еле слышно гудела центрифуга, но больше не было ни звука.

— Прошу прощения!.. — начал было Моргеншталь.

— Наверное, впервые в жизни вы у кого-то попросили прощения за свои дурные манеры, — тут же перебил его Старый Гарольд.

— Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли! — сказал Моргеншталь.

Голос его походил на жужжание электропилы, распиливающей суковатое бревно.

— Я тоже пришел сюда не за тем, чтобы в меня тыкали тростью, — парировал Старый Гарольд.

— Джентльмены, джентльмены... — засуетился директор.

— Если вы его называете джентльменом, то избавьте меня от такой чести, — отрезал Старый Гарольд, в упор глядя на Моргеншталя.

— Прошу прощения... — прохрипел тот.

— Дважды за утро, как нарочно. Это уже действительно рекорд, — снова перебил его Старый Гарольд и усмехнулся.

Естественно, Моргеншталь тут же махнул в его сторону тростью.

— Уволить этого человека!

Всю жизнь он решал проблемы, увольняя кого-то. Если клерк был недостаточно расторопен — пусть пеняет на себя. Если бухгалтер допустил ошибку — немедленно избавиться от него. Если Старый Гарольд посмел разговаривать с ним непочтительно — гнать его в три шеи из Фонда!

— Да, сэр! — вытянулся в струнку вконец обезумевший директор.

Если все тут мгновенно не урегулировать, то Моргеншталь может лишить Фонд своей поддержки.

— Трудненько будет меня уволить, — хмыкнул Старый Гарольд.

— Это еще почему? — рявкнул Моргеншталь.

— Да меня никто и не нанимал. Я добровольно пожертвовал свое время и себя самого. А вы что пожертвовали — деньги?

Судя по тону Старого Гарольда, Моргеншталь со всеми своими миллионами не стоил и плевка на улице.

Стало похоже, что Моргеншталь вот-вот окончательно задохнется.

— Да вы знаете, с кем говорите? — просипел он.

— Черт, конечно, знаю, что говорю с крупнейшим вором, которого почему-то еще не вздернули, — ответил Старый Гарольд, и в словах его почудилась горечь. — Я знаю, что вы... Я имею в виду: видал ваши фотки в газетах достаточно часто, чтобы узнать вас, даже если бы встретил вас в аду.

— Это клевета! Преступление! Я свяжусь со своими адвокатами...

— Чтобы вчинить мне иск за диффамацию вашей чести и достоинства? — спросил Старый Гарольд. — Валяйте. Но прежде, чем они смогут доказать, что я действительно опорочил вашу честь и достоинство, им придется сперва доказать, что у вас вообще есть эти самые честь и достоинство, которые можно опорочить. Из того, что я слышал о вас, следует, что все стряпчие по темным делишкам будут три года вкалывать, не разгибая спины, чтобы хоть как-то залатать ваш испоганенный образ.