Леонид Панасенко - Без вас невозможно

Все так и получилось, как я хотел. Правда, вместо брошюр я взял к реке «Лезвие бритвы» Ефремова и как открыл книгу, так и присох к ней на три дня.

Я давно не читал с таким наслаждением. В иные моменты мне даже казалось, что я и есть Иван Гирин, все это происходит со мной. Жаль только, что рядом не было Симы. Преданной и нежной Симы с такой чистой русской душой.

После книги Ефремова хотелось о многом подумать, еще раз пережить в памяти кое-какие эпизоды из чужой, но такой занимательной жизни.

Я оседлал велосипед и поехал сначала к озеру. Но там плескались и орали мальчишки, которые успели мне порядком надоесть за время учебного года, и я опять направил свою двухколесную машину в лес. Заодно, решил, загляну на поляну — что там нового в ящике «галактической почты»?

В лесу было солнечно и очень жарко. В тех местах, где среди молодых лиственных деревьев и кустов величаво возносились сосны, под колесами потрескивала хвоя, пахло смолой.

Знакомая, едва заметная тропка привела меня к зарослям орешника. Я соскочил с велосипеда. Дальше не проедешь — чащоба, в лицо ветки будут лезть.

Толкая перед собой велосипед, я раздвинул кусты и… чуть не наступил на другой велосипед, который лежал в густой траве.

Возле него спиной ко мне сидел белобрысый мальчишка лет четырнадцати.

Услышав шорох листвы, он вскочил на ноги, обернулся. Лицо мальчишки показалось мне знакомым.

— Ну, здравствуй, казак, — сказал я, отмечая взглядом почтовую сумку на багажнике велосипеда, знакомый синий ящик на столбике, из которого я доставал послания галактике. — Как тебя зовут?

— Саша.

— Ты не родственник, — я чуть было не сказал «хромого Степана», но вовремя поправился: — Степана Адамовича?

— Внук, младший. Помогаю вот, почту везу из Любимовки.

Саша вдруг улыбнулся. Упоминание о деде разом смыло с его лица настороженность.

В траве у ног мальчишки лежали раскрытая ученическая тетрадь и белый самодельный конверт из плотной бумаги.

Я достал из кармана два таких же конверта, спросил:

— Это ты писал?

В глазах Саши сначала отразились удивление, следом — разочарование. Явное разочарование, даже досада, будто я одним неосторожным движением разрушил нечто хрупкое и очень дорогое для этого мальчишки.

— Нет, то есть да, — неохотно ответил он, глядя на конверты в моих руках… — Я здесь… всегда… отдыхаю… Когда возвращаюсь из Любимовки. Вот… Насочинялось…

— Ты уж извини, Саша, что… послания попали ко мне, — вполне серьезно сказал я. — Маловероятно, чтобы они ушли дальше. Кроме того, мы, люди, тоже разумные существа, хозяева своей планеты. Значит, мы тоже представляем галактику.

— Я… ничего… Я понимаю… Все нормально…

Как ни странно, однако мои не очень вразумительные доводы успокоили мальчишку. Саша сказал:

— Я люблю фантастику, но сам никогда не писал. Пробовал дома — не получается. А здесь… Будто кто нашептывает — только успевай записывать…

Это признание несколько удивило меня. Над ним стоило подумать, но мне прежде всего хотелось узнать, чем закончилась история опального Мудреца, умеющего начинать нить мысли.

— Можно? — Я потянулся к валявшейся в траве тетрадке.

Саша молча кивнул.

Третье послание опять открывалось космическим обращением.

Я, хоть и помнил, перечитал его текст, дочитал до самого конца, до печальных и несколько парадоксальных слов:

«…если вы изначально свободны от оков совершенства и гармонии — услышьте нас!

Пусть продлится ваше Лето!

Дочитал и подумал: напрасно Саша снова ввел в рассказ этот текст. Передачи ведь прекращены, Помощники покинули Мудреца — сообщество не хочет тратить свои коллективные мозги на затеи философа… Надо будет указать юному автору на этот прокол.

Однако дальнейшие записи тотчас запутали меня, сбили с толку:

«Ночью был ужасный ветер.

Падающий Свод так скрипел и стонал, что жители Города срочно переселились на нижние подземные этажи, но и там обмирали от страха. Даже Стражники бросили свои посты и поспешили в укрытия…

Когда Свод все-таки рухнет, уцелевшие конечно же вспомнят мои предостережения и расчеты. Я вновь стану героем, и все вновь почтут за честь продолжать любую мою мысль. Не хочу! Это будет начало нового Круга — не более того. Как хорошо, что гордость моя, помноженная на отчаяние, подсказала мне выход: надо разорвать порочный Круг! Надо наконец попробовать начать Спираль, и тогда мы сможем не только взойти на вершину, но и удержаться на ней. Более того! Удержавшись, мы сможем подняться на другие вершины духа… Вот почему, когда упадет Свод и здесь начнется новый Круг, я и Си будем уже далеко.