Андрей Балабуха - Майский день

– Не знаю, я раньше с мостика ушел.

– Я не знаю, но предполагаю… – начал было Ставраки, но Зададаев оборвал его:

– Вот и оставьте свои предположения при себе, Георгий Михайлович. Право же, так будет лучше. Для всех.

– Я же говорил, не мог Сашка струсить, – сказал Генрих облегченно.

– Не мог, – согласился Зададаев. – Хотя некоторые доброхоты рады будут истолковать его действия именно так.

Ставраки, не допив кофе, демонстративно поднялся и, не прощаясь, ушел.

– Ну зачем вы так, Константин Витальевич, – сказал Генрих. – Жорка не со зла, ну трепло он, это правда…

– Аракелову от такого трепа лучше не будет, – сказал Зададаев. Он лениво ковырял вилкой плов: есть уже не хотелось. Тем не менее он заставил себя доесть все и потянулся за кофе. – Аракелов сейчас в таком положении… – Зададаев пошевелил в воздухе пальцами, подбирая слово, – в таком двусмысленном положении, что ему подобные разговоры хуже ножа. Ведь после взрыва субмарин Гайотиды и нашей «рыбки» он не имел права лезть на рожон. А какой-то дурак полез и… – Зададаев безнадежно махнул рукой: – Просто не знаю, что и делать.

– Да-а… – протянул Генрих. – Не хотел бы я сейчас по меняться с Сашкой местами…

– Завтра мы проведем разбор спасательной операции.

Поговорим. Всерьез, по гамбургскому счету. Потому что недоговоренность – штука пакостная, она всегда дает пищу любым кривотолкам. А ведь Ставраки такой не один… И всех надо если не переубедить, то…

– Хорошо, – сказал Генрих. – Только я сперва поговорю с Сашей сам.

– Обязательно, – согласился Зададаев. – Но уже утром. Сегодня я его сразу загоню отдыхать… Ну, мне пора. – Он поднялся и вышел из столовой.

Когда он вошел в «чистилище», Аракелов лежал на диване, а Грегориани делал ему массаж.

– С возвращением, Александр Никитич, – сказал Зададаев.

– Спасибо, – невнятно отозвался Аракелов. Он лежал на животе, уткнув лицо в руки.

– Долго еще? – спросил Зададаев.

– Зачем же долго? – проворчал Грегориани, немилосердно разминая мощную аракеловскую спину. – Совсем недолго. Одна минута еще, две, может быть, – и все. И совсем молодой и красивый будет. Правду я говорю, Саша?

Аракелов не ответил. Минут через пять Грегориани выпрямился и хлопнул Аракелова по спине:

– Вставай, дух, одевайся побыстрее, а то прохватит – сквознячок здесь…

Аракелов поднялся, несколько раз передернулся всем телом, как вылезший из воды пес.

– Ох, Гиви, – сказал он, – после твоего массажа целый час собираться надо, каждая мышца не на своем месте.

– Как раз на своем, кацо, – откликнулся Грегориани, моя руки. – Как раз на своем! После моего массажа каждая мышца на десять лет моложе делается…

– Знаю. – Аракелов уже натянул брюки и свитер и стоял перед Зададаевым в положении «вольно». – Спасибо, Гиви.

Я пошел.

– Да, – сказал Зададаев, – мы пошли. До свидания, Гиви.

Они молча поднялись на палубу А и пошли по длинному коридору, однообразным чередованием дверей по обеим сторонам напоминавшему гостиничный. Перед аракеловской каютой они остановились. Аракелов открыл дверь, и они вошли внутрь.

– Ну, теперь докладывай.

Зададаев сел на диван и закурил. Аракелов устроился в кресле. Он сжато доложил свои соображения.

– Ясно, – сказал Зададаев. – Значит, сероводород… Надо будет связаться с Гайотидой, предупредить их… Интересно… Если память мне не изменяет, впервые дрейфующие облака сероводорода были обнаружены лет семьдесят назад. Но до сих пор они никому не мешали. А ведь все субмарины Океанского патруля ходят на турбинах Вальтера. Значит, придется теперь что-то менять… Создавать службу слежения за этими самыми сероводородными облаками.

– Константин Витальевич… – начал было Аракелов.

Зададаев посмотрел на него и улыбнулся.

– Эх, вы… А еще без пяти минут военный моряк… Все правильно. Не волнуйтесь.

«Только вот как тебе не волноваться, – подумал Зададаев. – Я бы на твоем месте еще не так волновался. А ты ничего, молодцом держишься. Во всяком случае внешне. Молодцом!»

– Константин Витальевич, кто в «Марте» был? Внизу не разглядеть – освещение не то…

– А то я не знаю.

– Простите. Да и времени мало было: когда я подплыл, «Марта» уже четыре чеки из девяти вынула, потом еще одну, а к остальным ей манипуляторами не подобраться было. Те я сам вытащил. А вообще-то манипуляторы у «Марты» надо бы на одно колено удлинить…

Ух ты! Он еще об этом думать может! Значит, не только внешне, значит, в самом деле молодец. Военная косточка! Зададаев знал, что Аракелов поступал в свое время в военно-морское училище. Правда, как рассказывал со вздохом сожаления сам Аракелов, ему «так и не пришлось с лейтенантскими звездочками перед девушками покрасоваться» – подошло разоружение, и из училища их выпустили не военными, а гражданскими моряками. Вот тогда-то Аракелов и подался на только что открывшиеся курсы батиандров.