Вероника Кузнецова - Дневник штурмана

Итак, моих соотечественников звали Серафима Андреевна Сергеева и Иван Сергеевич Державин. При первом же удобном случае я продолжу изучение списка, но теперь, раз независимость была уже продемонстрирована, пора было показать, что я не бездельница и к своим обязанностям отношусь очень ответственно. Кроме того, что самолюбие вообще не позволяет мне работать плохо, надо было думать и о престиже страны: уж если именно меня выбрали в эту экспедицию, то я должна оправдать доверие Комитета. Я вновь поглядела на спину бортинженера, олицетворявшую усердие, украдкой полюбовалась обезьянкой, отчего у меня стало легче на душе, и углубилась в работу.

Когда часы вахты бортинженера протекли и его сменил первый штурман, мистер Гюнтер так быстро покинул рубку, что мне оставалось лишь сделать предположение, что какой-то злой рок не даёт мне взглянуть в лицо немцу.

Наконец у меня даже возникло предчувствие, что моё будущее каким-нибудь страшным образом окажется связано с мистером Гюнтером, и поэтому судьба не спешит отдёргивать занавес перед будущей драмой. Глупости, конечно. Воображение нередко настраивает мысли на некий романтико-фаталистический лад, а жизнь продолжает идти размеренно, без всяких опасных приключений, что, возможно, и к лучшему.

Я думала увидеть таинственного бортинженера за ужином, но не учла, что буду в это время на вахте. Когда мистер Форстер отпустил меня в столовую, там уже никого не было, и безмолвная финка подала мне овощное рагу с куском тушёного мяса под сложным соусом. Так что сегодня мой день прошёл суетливо, как и всякий первый день, и в относительной изоляции от живых людей. Даже таинственного бортинженера я так и не увидела.

25 января

Я изучила график дежурств в рубке и обнаружила, что ночных вахт у меня вообще не предвидится, завтракать и ужинать я буду в гордом одиночестве и лишь в обед смогу созерцать общество. Что ж, похоже, обед станет для меня самым долгожданным и любимым событием дня.

Зато главным событием сегодняшней ночи был бортинженер. Я вчера так много о нём думала, что увидела его во сне. Лицо у него очень красивое, но сумрачное. Было в нём что-то демоническое. В натуре волосы у немца тёмные, а во сне они были абсолютно чёрными, без всякого отлива. Помню, что я его почему-то очень боялась и старалась не оставаться с ним наедине, а от неизменно шёл за мной, куда бы я ни пыталась скрыться. Как всегда бывает во сне, я пряталась, но мой демон всюду меня находил. Наконец, он настиг меня в рубке, и я не могла увернуться от его рук, которые тянулись меня задушить, как в романе старинной писательницы Уайт "Для спящих — ночь, для стражи — день". Я где-то читала, что люди делятся на убийц и жертв, только днём сознание контролирует их поступки, а ночью сознание спит и угнетаемое подсознание получает возможность дать проявиться сущности человека. Ночью во сне люди убивают, терзают, насилуют или пытаются убежать от убийц, садистов и насильников. Может, если планетка действительно влияет на разум человека, то именно тем, что высвобождает подсознание? Впрочем, я рассуждаю не просто как дилетант, а как любитель чтения, знающий о таких проблемах лишь из художественных книг, так что лучше не выказывать своё мнение вслух, а оставить его на страницах дневника. Уж наверное, учёные специалисты лучше, чем я, разберутся в ситуации. Лично я не знаю ни одного человека, которому бы снилось, что он за кем-то гонится и хочет убить. Все мои знакомые видят в кошмарах, что это именно они убегают, прячутся и всё равно их настигают. Может, не все откровенны и кое-кому стыдно признаться, что он кого-то убил во сне? Интересно, если кому-нибудь приснится очень ярко, что он убил человека, что у его ног в крови лежит ещё тёплое тело, может ли эта отчётливая картина навсегда привить ему ужас и отвращение к убийству не только наяву, но даже во сне?

Однако, я отвлеклась, а начала с того, что во сне за мной гнался немец с лицом либо мистера Джаспера либо, что более вероятно, мистера Хитклифа, нагнал и протянул руки, чтобы задушить. Тут уж я, как человек умный, содрогнулась от ужаса и, не дожидаясь печальной развязки, проснулась. Думаю, не стоит упоминать, что сердце у меня сильно билось, словно я, и впрямь, едва избежала гибели. Тут весьма кстати раздался автоматический сигнал побудки, и мне не пришлось принуждать себя вставать.

В рубке до меня дежурит первый штурман. Командир и бортинженер тоже уже были там. Я не заметила, чтобы при моём появлении мистер Уэнрайт посмотрел на часы, как это сделал мистер Форстер, но вполне возможно, что он заранее проверил время. Мы поздоровались, командир разрешил мистеру Гюнтеру идти, я обошла приборы, посмотрела на обезьянку так, чтобы это не было заметно, и занялась расчётами, а мистер Уэнрайт унёс графин и принёс его со свежей водой. Когда все ушли, мне пришлось поправлять нарушенную гармонию между обезьянкой и лианой и поворачивать графин нужным образом.