Ника Созонова - Сказ о пути

Гоа удивленно принюхивался к какому-то цветку у дороги и был так поглощен этим занятием, что не заметил, как мимо его носа пролетела огромная нарядная стрекоза.

— Это меня и настораживает. Слишком тут гладко и сладко. Как на картинке.

— Ты скептик, Дийк. Тут здорово! Может, это и есть тот самый мир, о котором мне рассказывала сестра? Может, мы его наконец-то нашли? И я вот-вот обнимусь с сестренкой…

— Разучила новое слово, малышка, и теперь им щеголяешь? Я не скептик. Я реалист. Мне с трудом верится в существование Алуно, поскольку я слишком многое успел увидеть, слишком во многом разочаровался. Но буду только рад, если ты окажешься права и утрешь мне нос. Я не гордый! Пойдем познакомимся с местным населением.

Наки согласно тряхнула головой, и они направились к ближайшему дому. Он был нежно-зеленого цвета, а формой напоминал половинку торта: гладкая стена с тремя высокими окнами и дверью, а на крыше — нагромождение башенок, балкончиков и резных статуэток. Было странно, как держится вся эта конструкция, отчего не рухнет от ветра, сложившись, словно картонный дворец.

Им даже не пришлось стучать: стоило взойти на крыльцо, как дверь распахнулась. За ней стояла молоденькая девушка, смотревшая с такой искренней радостью, словно они были горячо любимыми долгожданными гостями. Она была высокой, почти вровень с промиром, не красивой, но милой: водопад медовых волос, ямочки на щеках, крупные черты лица, неправильные, но настолько славные, что на них нельзя было смотреть без улыбки.

— Заходите! Еда уже на столе. Я ждала вас чуть раньше, поэтому хлеб успел остыть, но он все равно свежий и вкусный.

Дийк замялся: ясно как божий день, что их с кем-то спутали. Славная девушка обозналась, приняла за других — но до чего не хотелось развеивать ее заблуждение, прогонять оживление и радость с милого лица.

— Простите, но вы нас с кем-то спутали! — вывела его из затруднения Наки.

Ее слова прозвучали извиняющимся тоном — словно в заблуждении девушки была львиная доля их вины.

— Спутала? — Девушка на секунду задумалась, но затем лицо ее осветилось той же дружелюбной улыбкой. — Нет, это невозможно. Я видела вас сегодня во сне, а мои сны всегда сбываются. Ты — Наки, — она провела ладонью по волосам девочки, и та впервые на памяти промира не отдернулась брезгливо от прикосновения чужого человека. — Ты упрямая и отважная, и еще ты абсолютно уверена, что всегда и во всем права. А ты — Дийк, — его она не коснулась, лишь задержала подольше взор, ласковый и задумчивый. — Вечный странник, который разучился мечтать и надеяться. А ты Гоа, — девушка присела на корточки перед рышем, заглянула в золотые глаза и почесала за ухом. — Верный, как все из твоего племени. И красивый. А я Уни! Ну, так как? Может, все же не будете стоять на пороге, раз мы со всем разобрались?

— Скажите, ваш мир случайно называется не Алуно?

Промир задал этот вопрос, уже войдя в дом следом за девушкой. Здесь было очень светло: и стены, и крыша оказались из полупрозрачного материала, и мириады солнечных зайчиков расцвечивали все вокруг в цвета майской зелени и июньских одуванчиков.

— Нет, мы называем наш мир Дилль. А что это за место, о котором вы говорите? Никогда о таком не слыхала.

— Да так, очередная детская выдумка.

Дийк покосился на Наки, но та, если и обратила внимание на его реплику, то предпочла не комментировать ее.

— Если хотите, можете задать свой вопрос завтра Принцессе.

— А разве нас так вот запросто пустят к царственной особе? — удивился промир.

Они уже сидели за столом, заставленным простой, но очень аппетитной на вид едой. Дийк и Наки были не на шутку голодны, так как в неприветливом и скудном мире, откуда они перебрались сюда, им не удалось перехватить ничего сытнее черствого хлеба и пучка колосьев.

— Почему нет? — в свою очередь удивилась Уни. — Принцесса выслушает любого, кто к ней придет, и ответит на любые вопросы. Конечно, на которые знает ответы.

Она отломила ломоть мягкого душистого каравая, густо намазала сметаной и протянула Дийку. Наки справилась с этим же самостоятельно. Гоа свой ломоть аккуратно отнес в угол, чтобы не запачкать яркий половичок.

— А как же король и королева? Почему у вас всем заправляет дочь, а не ее родители? — Этот вопрос прозвучал глуше первого, так как произносился с набитым ртом.

— Королева была давным-давно. Она сделала наш мир таким, каков он сейчас. Она сделала людей людьми. Королева была великой правительницей, подобных ей не бывало прежде и никогда не будет. Но она давно умерла. Мы чтим ее память, и все, кто правил и правит после нее, называются принцессами, так как им никогда не стать подобными ей.