Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

Когда важнейшие из придворных и представителей Церкви наконец собрались в саду, появился король Сайрен Станд под руку с королевой. Следом за высочайшей четой шла принцесса-дочь. Подняв бровь, король Олдорандо обвел присутствующих взглядом в поисках ЯндолАнганола. Милуя Тал увидела короля Орла первой и заторопилась к нему через лужайку. Король ЯндолАнганол стоял под деревом в компании своего оружейника и двух капитанов.

– А эти парни смелые ребята, - пробормотал Сайрен Станд. Сразу же после суда он приказал доставить Анганолу украшенное виньетками письмо, в котором извинялся за ошибочное обвинение и заключение в темницу, что, по мнению хозяина дворца Олдорандо, оправдывала внешняя вескость улик. О чем король Станд не знал, так это о том, что его жена, Бакхаарнет-она, в тот же час отправила борлиенцу сходное письмо, в котором выразила свою боль и муку из-за случившегося и в частности назвала своего мужа «палачом любви».

Когда король наконец удобно уселся на троне, ударили в гонг и на поляне появился облаченный в черное Криспан Морну. Кимон Эурас, секретарь министров, очевидно был слишком утомлен утренними событиями, чтобы участвовать в чем-то еще. Криспан Морну выступал один.

Поднявшись на помост, возведенный посреди лужайки, Морну поклонился королю и королеве и заговорил. О его голосе один из придворных остряков однажды заметил, что в нем столько же благозвучия, сколько любовного пыла в публично повешенном.

– Сегодня должно произойти достаточно редкое и необычное событие. Сегодня мы станем свидетелями совершенного силой мысли открытия, представленного на наш суд, первыми вкусим плоды исторических и натурфилософских исследований. В настоящем поколении мы, одна из самых просвещенных наций, понимаем, в чем причина прерывистости истории нашего народа да и многих других народов. Причина эта - в цикличности Великого Года, состоящего из 1825 малых лет, а отнюдь не в войнах или лености, как иногда заявляют. Великий Год имеет два противоположных периода - глубокого леденящего холода и испепеляющей жары. Таково наказание, насылаемое Всемогущим на человечество за его грехи. В холодные годы развитие культуры, как правило, замирает, а иногда и откатывается назад.

Сегодня мы услышим того, чей острый разум сумел пронизать периодичность темных лет и выкристаллизовать крупицы знания, связавшие нас теперешних с отдаленными временами. Открытие это сегодня для нас чрезвычайно интересно. Коротко говоря, оно касается чудовищ, преследующих нас и насланных на нас Всемогущим, - фагоров.

Благородное собрание, я призываю вас внимательно выслушать известного ученого и философа, доктора СарториИрвраша.

Над лужайкой разнеслись вялые вежливые хлопки. Музыка и непристойные представления интересовали подавляющее большинство присутствующих значительно больше, чем умные беседы.

Под затихающие аплодисменты на помост взошел СарториИрвраш. Приглаживая знакомым жестом усы, он быстро оглянулся направо и налево. Он казался совершенно спокойным и уверенным. Вместе с ним на помост поднялась Оди Джесератабхар в красивом чаргираке с цветочным рисунком. Уже совершенно оправившись от раны, нанесенной ей ассатасси, она чувствовала себя отлично и была очень подвижна. На присутствующих она взглянула как типичная ускутка, холодно и надменно. Но когда глаза ее наконец остановились на СарториИрвраше, взгляд их смягчился.

На его голове красовалась полотняная шляпа, прикрывающая лысину. Бывший советник матрассильского двора принес с собой несколько книг, которые, прежде чем начать говорить, тщательно разложил на столе, стоящем на помосте. Академический бесстрастный тон, в котором он начал свое выступление, ничем не предвещал оцепенение и ужас, которые вскоре должны были породить слова советника.

– Я благодарен королю Сайрену Станду за предоставленное мне при дворе Олдорандо убежище. За свою долгую жизнь я познал немало превратностей судьбы, и даже здесь, в этой древней процветающей столице, оказалось, что я по-прежнему не вырвался из рук тех, кто издавна был известен как противник знания. Однако, как ни странно, нередко именно те, кто сам не тянется к знанию и ненавидит науки, способствуют их развитию.

Много лет я служил советником у короля ВарпалАнганола, а после перешел на службу к его сыну, сегодня утром испытавшему на себе всю силу правосудия и сейчас присутствующему здесь. Этот человек, король Борлиена, в пылу ярости изгнал меня с поста советника, совершенно несправедливо. Состоя советником при королевском дворе Борлиена, я имел возможность в течение многих лет проводить исследования накопленных в нашем мире знаний и сжато описывал их в труде, названном мною «Азбукой Истории и Природы», причем одной из главных целей ставил отделение домысла и мифа от того, что имело место на самом деле. Примерно о том же я собираюсь говорить и сейчас.