Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

Но король пришел - спустился по лестнице, ведущей из его флигеля. Перед тем как идти на молитву, он тщательно вымылся и переоделся, на этот раз выбрав не чарфрул, а тунику до колен, сапоги и легкий плащ. Его лицо было невероятно бледно. Он шел осторожно, словно наконец поднявшийся с кровати выздоравливающий после тяжелой продолжительной болезни, тщательно выбирая место для следующего шага, и держать себя в руках явно стоило ему огромных трудов.

Вслед за королем по лестнице бежал его оружейник, торопливо тараторя:

– Сударь, рано утром я стучался к вам, но ответа не получил. Простите. Интересующий вас узник, тот, о ком вы говорили вчера - в моей комнате. Я крепко связал его и спрятал в шкафу. Пока корабль не будет готов к отплытию, я глаз с него не спущу. От вас я прошу одного - скажите, когда я должен быть готов тайком пронести его на корабль?

– Планы могут измениться, Фард Франтил.

Состояние короля и его слова не на шутку испугали оружейника.

– Вы часом не заболели, сударь?

И Фард Франтил метнул на монарха совсем не сочувственный, а пристальный и настороженный взгляд снизу вверх.

– Оставь меня и возвращайся к себе.

Бросив этот отрывистый приказ, король, не оборачиваясь, продолжал спускаться на первый этаж дворца и еще ниже и глубже, к подземной королевской часовне. В молитвенный зал он вошел последним. В часовне играла музыка - враха и бубны. Когда ЯндолАнганол показался в дверях, все лица повернулись к нему, чтобы увидеть, как он на негнущихся ногах, словно мальчик на ходулях, идет по живому проходу к своему пюпитру, такому же, как у короля Сайрена Станда. Король Станд неотрывно смотрел вниз, на алтарь, часто моргая. Казалось, он не замечает ничего необычного.

Королевские пюпитры, украшенные изящной резьбой по дереву и серебряными накладками, стояли отдельно, впереди всех молящихся. Вниз к ним вели шесть ступеней. Рядом с пюпитрами королей находились два других, поменьше и с пятью ступенями, для королевы Бакхаарнет-она и ее дочери, принцессы Милуи.

Встав рядом с хозяином дворца и тоже не глядя в его сторону, король ЯндолАнганол приступил к молитве. Служба пошла своим чередом. Только после длинного гимна во славу Акханабы король Сайрен Станд наконец повернулся к гостю и знаком предложил ему прочитать главу из Заветов - по заведенному порядку.

Мерно стуча каблуками, король ЯндолАнганол по красным и черным плиткам пола обошел пюпитры, медленным шагом поднялся на все шесть ступеней и, повернувшись, предстал перед присутствующими. Повисла мертвая тишина. Своей бледностью лицо короля напоминало пергамент.

На лица перед собой он смотрел без всякого выражения. В глазах людей он читал любопытство, скрытую усмешку, ненависть. Нигде он не смог найти сочувствия, ни у кого - только в глазах девятилетней девочки, покорно стоящей рядом с матерью. Девочка смотрела на него неспроста - присмотревшись, он узнал древний Взгляд Согласия мади, тот, которым она наградила его в день их первой встречи.

Король ЯндолАнганол заговорил. Поначалу его голос звучал неожиданно глухо, но уже вскоре набрал силу и окреп.

– Я хочу говорить - да, это так, ваше королевское величество, благородный властелин, я хочу говорить. Можете приказать казнить меня за то, что я не стану сегодня читать, но я не могу не воспользоваться счастливой возможностью обратиться к вам и вашим придворным в святом месте, где Всемогущий слышит всякое слово и видит то, что творится во всяком сердце.

Я знаю, что, заглянув в ваши души, он без труда узнает, чего вы желаете мне, добра или зла. Я уверен, что вы желаете мне добра, как и я вам. Мое королевство - одно из самых богатых и могущественных в Кампаннлате, а возможно и во всем мире. И тем не менее я посчитал необходимым оставить свою страну и прийти сюда, к вам, практически в одиночку, да, в одиночку. Мы, короли, весь свой век озабочены только одним: сражаемся за мир и процветание для своих подданных. Таков мой удел, таков был удел моего отца, так заведено вот уже много веков. Цель своей жизни я вижу в процветании Борлиена. Восходя на престол, я поклялся в этом и намерен сдержать свое слово.

Но в этом мире у меня есть и меньшие цели, в чем-то даже личные. Вышло так, что я потерял то, о чем человек все же вправе мечтать даже целиком отдавшись служению родине и чего ему обычно не хватает для того, чтобы и его чаша была полной. Я говорю о королеве. Вышло так, что я с недавних пор вынужден обитать в своем дворце один.