Георгий Антипов - Ортис - десятая планета

Слишком длинной оказалась и ночь. Даже самые завзятые сони успевали за ночь несколько раз попить чай.

Учёные снова зачесали в затылках (тогда ортисяне чесали затылки, бить себя по лбу они стали позднее).

На этот раз им удалось найти такой препарат, который возвратил ортисян к своему привычному состоянию, то есть к тому, в каком они пребывали до болезни "ну-ну". Правда, учёные немного схитрили и сделали ортисян вдвое подвижнее, чем они были когда-то, но на это никто не обратил внимания.

Сутки на Ортисе стали продолжительностью в двенадцать часов. Шесть часов - день и шесть - ночь. Но раз ортисяне делают всё быстрее людей, их день, по существу, равен земному.

Для меня он оказался слишком коротким. Зато выход я всё же нашёл. Я заставляю себя делать всё быстрее вдвое. Вместо одного шага делаю два. Вместо двух строчек пишу четыре. Вместо двух минут болтаю всего одну. Так постепенно я приучу себя делать за шесть часов столько, сколько на Земле делал за двенадцать. Кинечу сказал, что тогда я проживу две жизни.

А ведь наши рабочие, которые вдвое перевыполняют нормы, наверняка тренировали себя так же. Знаешь, Степка, и не так уж это трудно, только стоит захотеть. Всё делать вдвое быстрее - домашние там задания, родительские всякие поручения, а потом гоняй в футбол сколько влезет.

Таинственное средство по борьбе с пережитками

Эпидемия "ну-ну" была побеждена, но пережитки её ещё долго сохранялись. Особенно в школе.

Как-то раз меня привели в такую школу. Послушал я разговор:

- Вега, хочешь мороженого?

- Хочу.

- И я хочу. Сходи, пожалуйста.

- Ну да, нашла дуру. Это же в самом конце коридора.

- Тогда давай автоматику готовить.

- Успеем. Лучше вздремнём.

И обе - на боковую.

"Эге, - смекнул я, - да это же настоящие лентяи". И попросил принести ремень пошире, чем у меня.

- Приводной ремень? - спросил меня Кинечу.

- Да нет, мне нужно от штанов!

- А у нас ремней нет.

Вот здорово, Степка, они и понятия не имеют, что такое ремень для брюк. Подумали о приводном ремне.

Что было дальше? Дальше я доказал, что земляне тоже не лыком шиты.

Вот что обо мне написала газета "Ох":

"Таинственное средство по борьбе с пережитками прошлого":

"Вчера наш гость с Земли Костя Востриков доказал, что земляне накопили большой опыт борьбы с пережитками прошлого. В течение одного часа он избавил от страшного родимого пятна "ну-ну" 75 школьников.

Наш корреспондент видел своими глазами, как из школы, с невероятной для "ну-ну" поспешностью, выскакивали несчастные и без оглядки бежали прочь. Замечено, что все излеченные крепко держались за то место, на котором обычно сидят. Из этого мы делаем вывод, что Костя с помощью уколов ввёл в организм несчастных какой-то неизвестный нам, но сильнодействующий препарат.

Сами счастливцы, избавленные от "ну-ну", отвечать на вопросы почему-то наотрез отказались. Вероятно, Костя использовал засекреченный препарат.

Правда, некоторые из свидетелей утверждают, что Костя неспроста попросил ремень.

Но ведь нельзя же всерьёз говорить о ремне, как о каком-то новейшем препарате. Кроме того, все видели ремень на Костиных брюках.

Вирус универсалус

За время борьбы с эпидемией "ну-ну" наука о вирусах так разрослась, что медицина взяла на себя лечение различных пороков. Зазнался, например, какой-нибудь ортисянин - и его друзья уже везут в больницу. Врач вводит больному так называемый вирус универсалус - и зазнайство как рукой снимает.

Таким же образом учёные стали бороться с хвастовством, болтовнёй, скупостью, карьеризмом и взяточничеством.

От хвастовства ортисян вылечивали очень быстро. Со скупостью тоже расправились сравнительно скоро. А вот с болтовнёй вышло затруднение: не хватило лекарства. Это было ещё до того, как придумали звукособиратель. Пока учёные готовили антиболтун (тоже вирус!), выздоровевшие снова заболели. Болтовня оказалась не только самым распространённым пороком, но ещё и заразным. Стоит одному пообещать и не сделать, как другой, глядя на него, наобещает ещё больше и тоже не сдержит слова. А может быть, болтовня оттого распространена, что обещать гораздо легче, чем делать.

Но и с этой болезнью справились. Ортисяне от радости готовы были носить медиков на руках. Те ещё больше стараться - да и перестарались. Они стали лечить всех подряд. Засмеялся кто-нибудь громче других - больной. Укол! Смейся как все! Решил задачу не так, как другие, - укол. Решай как все! Надел непохожий пиджак - укол!