Михаил Грешнов - Каракумское море

- Бутылка с водой! - пояснил Глеб, имевший привычку комментировать очевидные истины.

- Что вы сказали? - переспросил Дарин.

- Я говорю - мы в бутылке... - повторил Глеб.

- Да, - согласился Дарин. - Виктор, что дали пробы воды?

- То же самое, что и в туннеле, - вода без примесей.

- Анатолий, возьмите пробы из стен вправо от туннеля и влево. Я поищу из пещеры выход.

Выход эхо-локатор показал в противоположной от земера стороне. Объем пещеры был около кубического километра. Выявился еще один туннель - вправо от земера.

- Очевидно, туннели ведут в другие пещеры, - предположил Петр Петрович. - Как магнитное поле, Ильин?

- Магнитное поле сильнее, чем на поверхности! - возбужденно ответил Глеб. - Я наблюдал тенденцию повышения во время спуска. Под нами кобальтовые или железные руды!

- Неудивительно, - вмешался в разговор Анатолий, - в песчанике вкрапления магнетита.

- Я же говорил, - сказал Глеб, - под нами кобальт или железо.

- А вода?

- Вода химически чистая, Петр Петрович, - заверил Виктор.

- Температура?

- Двадцать градусов.

- Обследуем ближайший туннель, - предложил Петр Петрович. - За мной!

Второй туннель оказался в трехстах метрах от первого. В слабом свете плывущих торпед он открылся, как зев в загадочную страну. Один за другим исследователи втянулись в темное жерло.

Туннель был таким же, как тот, где стоял земер, - с желтоватыми стенами, вымытыми водой в песчанике.

- Брать пробу? - спросил Анатолий.

Дарин не успел ответить: два глухих взрыва колыхнули стены и воду вокруг исследователей.

Они знали, что к земеру надо свернуть влево от выхода из пещеры. Яркие звезды прожекторов - последнее, что они видели перед тем, как втянуться в раскрытый зев.

- Свет погас! - крикнул Ильин.

- Петр Петрович, что-то случилось с земером... - отозвался Черкезов.

- Спокойнее! - ответил Дарин. - Не упускайте друг друга, двигайтесь вдоль стены. Шатров! У вас более сильные лампы, прибавьте свет!

Петр Петрович говорил спокойно - даже слишком спокойно, и это выдавало его внутреннюю тревогу. Было ясно, что с земером случилась беда. И никто так реально не понимал беды, как сам Дарин. Взрыв мог произойти от контакта аккумуляторных батарей с водой. Каким-то образом вода проникла в снаряд. Но как? Земер тысячу раз был испытан на давление земных толщ, на температуру до двух тысяч градусов. И вода земеру не страшна. Значит, дело в открытых шлюзовых камерах. Вода нашла трещину или неплотный паз и заполнила земер. Система электропитания внутри земера выведена из строя. В ядерные реакторы вода не проникнет, они полностью изолированы. Но запустить реакторы будет нельзя: затопленный земер мертв...

И только когда пришло это слово, Дарин понял трагизм их положения. Воздуха в капсулах на пять часов. Прошло больше половины этого срока, пока исследователи занимались работой. Что будет через два часа с ними?..

Земер стоял темный, точно притаившийся или заснувший. Но это не был сон. Это была смерть. Она глядела стеклянными провалами иллюминаторов. За ними была вода. В шлюзовую камеру можно было проникнуть, но продуть ее, войти внутрь снаряда было нельзя - электросеть обесточена.

- Петр Петрович... - позвал Черкезов.

- Никаких вопросов, ребята, - ответил Дарин. - Положение и опасность всем понятны.

- Что будем делать?

- Думать.

Выбраться из-под километровой толщи грунта по следу, проложенному снарядом, рассчитывать было нечего: след заплавлен породой, переработанной земером. Пробить толщу каким-либо другим способом тоже было немыслимо. Плыть по туннелям в надежде как-то выбраться через них - ничего не даст: сеть туннелей и емкостей может быть на тысячу километров...

- Путь один - вверх, - сказал Анатолий. - Может быть, под куполом есть воздух.

- Вверх! - согласился Дарин.

Они поплыли вверх. Фонари торпед тускло освещали стену, казавшуюся бесконечной. Только эхо-локаторы говорили, что где-то выше горло "бутылки" сужается. "Будет ли там хоть капля воздуха?" - спрашивал себя Дарин. Ребята молчали. Они молчали потому, что молчал он. И надеялись на то, на что надеялся он.

Воздуха под куполом не оказалось. Крыша сомкнулась сразу - казалось, она плавает на воде.

- Все, Петр Петрович? - тихо спросил Черкезов. Спроси он громче, он не выдал бы своего состояния, но в тихом вопросе Виктора звучал страх. И, наверно, поэтому Глеб крикнул:

- Как же так?..

- Тише!.. - ответил Дарин.

Они плыли под потолком. Хоть бы где-нибудь была трещина!.. Неужели черт возьми! - Анатолий ожесточался: неужели тупик? Он не хотел сказать слово "смерть". Ему казалось, что, если он мысленно произнесет это слово, он будет кричать, как Ильин: "Как же так?.."