Михаил Грешнов: Странный Харрис

Михаил Николаевич Грешнов

СТРАННЫЙ ХАРРИС

- Доктор, вы не упрячете меня в сумасшедший дом? - Пациент сделал движение, чтобы встать, может, бежать из кабинета.

- Минуту, Харрис...

- Дайте слово, что не упрячете.

Доктор Гейм сделал успокоительный жест.

Харрис откинулся в кресле, закрыл глаза, как от яркого света.

Доктор разглядывал его. Большой лоб, уши, тесно прижатые к черепу, вялые, неопределенного рисунка губы; тонкий, с горбинкой, но отнюдь не орлиный нос, подбородок округлый, слабый. Глаза... Они сейчас прикрыты дряблыми веками, но цвет и глубину их Гейм заметил с первого взгляда. Темные глаза, глубокие - единственное, что оживляло лицо человека, когда он вошел в кабинет. Остальное - овал лица, морщинки в уголках губне составляло в пациенте ничего примечательного. Ни даже имя, Джон Харрис. Все стандартно, затерто, как на тысячах подобных непримечательных лиц. Для психиатра такие люди не представляют загадки.

- У меня галлюцинации, доктор. - Харрис открыл глаза. Странные галлюцинации! - Лицо его выражало отчаяние.

- Успокойтесь, - как можно мягче сказал Гейм. - Расскажите, что вас беспокоит.

- Беспокоит!.. - выкрикнул Харрис. - Я не человек, некто?!

Это было слишком, и Гейм подумал: такие иногда бывают буйными. Однако долг психиатра обязывал не выдавать своих мыслей, и на лице Гейма не дрогнул ни один мускул. Он молча ждал - ожидание тоже успокаивающе действует на пациентов.

Действовало оно и сейчас, Харрис расслабился и вздохнул. Но заговорить не решался - это было видно по его лицу.

- С чего началось? - осторожно спросил доктор Гейм

- Мне двадцать шесть лет, - отвечал Харрис, - и все эти годы мне снились необычайные сны. Если это птица - я видел каждое ее перышко, слышал пение. Если груша - чувствовал вес, а проснувшись, ощущал вкус и запах.

Гейм молча слушал.

- Если я во сне дрался с мальчишками, - продолжал Харрис, - я просыпался весь в синяках. Упал с дерева - проснулся с вывихнутой ногой. Что это значило, доктор?

Гейм продолжал слушать.

- Однажды, - Харрис подался к врачу, - во сне я нашел золотую шведскую крону. Я не хотел с ней расстаться, боялся, что ее могут отнять. Зажал в руке как можно крепче. Когда проснулся - крона была в руке...

"Чепуха, - думал доктор, - все это объяснимо: синяки у него оставались от настоящей драки с мальчишками, вывих после падения и, скорее всего, не во сне - наяву. Остальное: кто из ребят не засыпает с грушей или с яблоком чуть ли не во рту? Крону он нашел днем... Излишне возбудим, эмоционален, - ставил диагноз Гейм. - И пожалуй, у него навязчивая идея".

- Дальше, доктор, - продолжал Харрис. - Крона удивила меня. Но золото было настоящим, и я истратил крону на сладости.

Ну и что? Гейм позволил себе отвлечься, заглянуть в окно на улицу, заполненную движением. Это только доказывает, что крона была настоящая...

- Вот такая, - услышал он голос Харриса, перевел взгляд на стол.

На синем сукне лежал золотой кружок, величиной с пуговицу.

- Вот она! - сказал Харрис.

Гейм взглянул в лицо пациента, а когда опять поглядел на стол, золота не было. Гейм готов был поклясться, что за весь разговор Харрис не сделал движения руками, не поднялся с кресла. Однако кроны на столе не было. Гейм опять поглядел на Харриса и подумал: "Вдобавок еще и фокусник..."

Сразу ему сделалось скучно. Приходят вот и такие... Случайных посетителей Гейм недолюбливал. Доктор мечтал написать книгу о филателии, потихоньку писал ее. Л вот такие приходят и отнимают время... И все же он болен. Гейм глядел на стертое, невыразительное лицо Харриса - лечить его надо. Послушаем все же, далеко ли зашла болезнь.

- Потом я учился, - рассказывал Харрис. - В Стейтсколледже, в центре штата. Курса не кончил. Отец держал небольшую фабрику, разорился, была семейная драма. На какое-то время сны оставили меня. А сейчас...

- Ваша профессия? - спросил доктор.

- Банковский служащий.

- Возраст?

- Двадцать шесть лет, я же говорил, доктор.

- Какое сегодня число?

- Шестое апреля.

Харрис приготовился отвечать еще, понимал, что вопросы о постороннем - обычный прием психиатрии, но доктор больше вопросов не задавал.

- Продолжайте, - сказал он.

- Сейчас все вернулось, доктор. Оно и не уходило - зрело и развивалось во мне.

- Что - оно? - спросил Гейм.

- Видели крону? - Харрис кивнул на стол.

Гейм промолчал.

- Не верите, доктор?

- Продолжайте... - Гейм взглянул на заполненный бланк, лежавший перед ним; Джон Филипп Харрис, местный уроженец, из Пенсильвании...