Виталий Меньшиков - Искатель. 1967. Выпуск №6

Был долгий свистящий звук падения; глухой, подобный грому, завершающий удар; содрогнулась земля.

Поверхность гигантского пня стала ярко-красной под лучами солнца. Стронг уронил резак на землю. То и дело спотыкаясь, он побрел вокруг пня, пока не уперся в высокий, как многоэтажный дом, бок только что сваленного обрубка. Он упал так, как это было рассчитано — верхняя часть его аккуратно улеглась между двумя рядами домиков. Но Стронга домики больше не трогали. Честно говоря, они никогда не трогали его по-настоящему. Он пошел вдоль обрубка, не отрывая глаз от земли. Он нашел ее на краю площади. Он знал, что найдет ее, если будет смотреть повнимательнее. Она была солнечным светом и полевым цветком, переменчивым рисунком травы. Он видел ее не всю — только ее талию, груди, руки и прекрасное умирающее лицо.

— Прости меня, — сказал он и увидел, как она улыбнулась и кивнула головой, увидел, как она умерла; и снова была трава, и полевой цветок, и солнце.

Человек, спасший обожаемую деревню, положил локти на стойку бара, который когда-то был алтарем, в отеле, который когда-то был церковью.

— Мы пришли топить буйвола, мэр, — произнес он.

Мэр, который в честь такого события взял на себя обязанности бармена, нахмурился.

— Он хочет сказать, — пояснил Райт, — что мы не прочь выпить.

Мэр просиял.

— Позвольте предложить вам лучшее марсианское виски, приготовленное из отборнейших сортов кукурузы, которые произрастают в Эритрейском Море.

— Тащите его сюда из вашего паутинного склепа, и мы посмотрим, что это такое, — ответил Стронг.

— Это шикарное виски, — сказал Блюскиз, — но оно не топит буйвола. Я уже полдня глотаю его.

— Провались со своим проклятым буйволом! — рявкнул Сухр.

Мэр поставил перед Райтом, Стронгом и Сухром стаканы и наполнил их из золотой бутылки.

— Мой стакан пуст, — сказал Блюскиз, и мэр налил ему тоже.

Из уважения к древорубам местные жители предоставили в их распоряжение весь бар. Однако все столики были заняты, и время от времени кто-нибудь из колонистов поднимался и произносил тост — за Стронга или за древорубов вообще, — и все остальные, как мужчины, так и женщины, вставали тоже и с радостными возгласами осушали свои стаканы.

— Как бы я хотел, чтобы они убрались отсюда, — сказал Стронг. — Чтобы они оставили меня в покое.

— Они не могут оставить вас в покое, — возразил Райт. — Ведь вы теперь стали их новым богом.

— Еще виски, мистер Стронг? — спросил мэр.

— Мне нужно еще много виски, — ответил Стронг. — Чтобы заглушить воспоминания об этой гнусности…

— Какой это гнусности, мистер Стронг?

— Хотя бы вашей, маленький землянин, вашей. Вы, презренный жирный маленький землянин!..

— Было видно, как буйволы возникали на горизонте, под облаком пыли, поднимавшейся из-под копыт, — сказал Блюскиз, — и они были прекрасны в своем косматом величии, и мрачны, и грандиозны, как смерть.

— Так сорвите же нас, земляне, — сказал Стронг, — маленькие жирные земляне, которые губят виноградники; ведь наши виноградники в цвету…

— Том! — воскликнул Райт.

— Вы разрешите мне воспользоваться случаем и подать в отставку, мистер Райт? Я никогда больше не убью ни одного дерева. Я сыт по горло вашей вонючей профессией.

— В чем дело, Том?

Стронг не ответил. Он посмотрел на свои руки. Часть виски из его стакана пролилась на стойку, и пальцы его стали влажными и липкими. Потом он поднял глаза на заднюю стенку бара. Некогда она была стеной местной церкви, которую колонисты превратили в отель, и в этой стене сохранилось несколько украшенных изысканной резьбой ниш, в которых раньше выставлялись предметы религиозных обрядов. Сейчас ниши были заполнены бутылками вина и виски — все, кроме одной. В этой единственной, не занятой бутылками нише стояла маленькая кукла.

У Стронга застучало в висках. Он указал на нишу.

— Что… что это за кукла, мэр?

Мэр повернулся к задней стенке бара.

— О, эта? Это одна из тех резных статуэток, которые в ранний период своей истории местные жители ставили над очагами — по поверию, эти фигурки охраняли их дома.

Он взял статуэтку из ниши и, подойдя к Стронгу, поставил ее перед ним на стойку.

— Дивная работа, мистер Стронг, не правда ли?..

Стронг впился глазами в фигурку: он не мог оторвать взгляда от ее изящных рук и длинных стройных ног; от ее маленьких грудей и тонкой шеи; от ее волшебного лица и золотистых волос; от тончайшей резьбы листьев ее зеленой одежды.