СБОРНИК - «ДОЖИВЕМ ДО ЯНВАРЯ»

Он ничего не сказал, лишь приблизился на пару шагов ко мне. Тащить на себе Змея, прикрываясь им на обледенелой дороге, оказалось нелегко. Так, постепенно отходя от ворот и выводя за собой военных, я прошёл половину пути к лесу. Прожектор перестал слепить глаза, и мне удалось осмотреться. Самое время отпустить солдата. Только его командир не отставал от нас, идя метрах в восьми, может десяти. За ним полукругом шли Груз, Пастух и трое молодых ребят. Сыч следил за нами с вышки, подсвечивая прожектором.

Неожиданно, на обледеневшую дорогу, между мной и солдатами, звякнув чекой, выкатилась граната. Словно подарок для меня на Новый год.

– Ложись! – прыгая на обочину, крикнул Шеф, и все последовали его примеру.

Все, кроме меня. Дел накопилось много за последние двадцать минут. Надо надавить живому щиту на шею сильнее так, чтобы он потерял сознание, и бросить его падать на дорогу.

Сейчас меня ждёт спринт к лесу. В голове сознание досчитало до девяти и просигналило – пора. Инстинктивно пригибаясь, я оступился и, потеряв равновесие, полетел на припорошенный снегом асфальт. За моей спиной прогремел взрыв. Еле сдерживая боль, постарался подняться на ноги. Снег, кружа позёмкой по дороге, заметал лёд. Как назло ботинок заскользил. В этот раз удар о дорогу пришёлся на руки и колено. Нужно встать и бежать. Я поднялся и успел сделать несколько шагов, прежде чем лодыжку обожгло. Вновь падая, услышал раскатистое эхо выстрела из снайперской винтовки. Сыч жизнь мне оставить хочет. В глазах Шефа будет героем. Молодец парнишка, далеко пойдёт, если сам жив останется.

Сначала ползком, потом на четвереньках, но подальше от блокпоста. Второй выстрел пронзил бок, и я понял, что вскоре потеряю сознание. Срочно нужно уползти с линии обстрела, пока меня от снайпера прикрывала поднявшаяся метель. До опушки метра четыре. Кажется, здесь заканчивалась минная полоса. Цепляясь расцарапанными в кровь пальцами за тонкую корочку льда, я добрался до обочины. Переваливаясь на левый бок, разглядел сквозь стену вальсирующих снежинок огни бывшего места службы по контракту.

– Будьте вы все… – прошептал я.

Что-то острое и горячее ударило мне в грудь.

– Достал…

Приятная лёгкость сладостной истомой наполняла меня. Вот он какой, солдатский рай. Простой и не замысловатый. Ни боли в душе, ни разочарования за прожитые годы, лишь бесконечная пустота вокруг. Как был одноклеточным организмом, выполняющим подчас бессмысленные приказы, так и здесь останусь им. Нужно ли желать большего? Нет. Я нашёл свой райский уголок. Странно. Почему-то пропало спокойствие? Похоже, вон та красная точка, стремительно поглощающая окружавшую тьму, не будет давать мне покоя, за совершённые ошибки. Разве я не искупил всё последним поступком?!

Сквозь оранжево-красную пелену в мой мирок ворвались голоса:

– Как Новенький?

– С такими ранами и такой потерей крови…?

– Да.

– Труп.

– Он так не считает…

Голоса обсуждают меня? Значит это не конец пути. Жаль… Так хорошо мне никогда не было. Куда интересно, теперь отправят меня? В рай или в ад?

– И вообще, на кой он его притащил? Моё время лишь зря потратит…

– Тебе, не всё ли равно? Он за него не просто просил.

– Нет, конечно… То, что он дал, возможно, и поможет. Честно? Я про такие даже не слышал… Но…

– Посмотрим. Новенькому пока везёт.

– Где ты в Зоне встречал везучего сталкера?

Сталкера?! Я что, жив!? Этот кошмар вернулся? Не надо, прошу… Хватит!

В этот момент что-то тёплое надавило мне на грудь, и я снова провалился в бескрайнюю темноту.

Безусый парнишка принёс мне гречневой каши с маслом и кружку горячего чая. Наслаждаясь едой, я обдумывал, как дальше жить. Мне дали возможность изменить свою жизнь. Точнее это сделал Клим. Он шел тогда на блокпост, так как Шеф два дня умолял его по рации прийти.

Увидев, что творилось у нас, Клим затаился. Он ждал до последнего, пока не понял – мне нужна помощь. Бросив гранату под ноги военным, Клим на обратном пути подобрал полуживое тело припорошенное снегом. Он пронёс меня на себе несколько километров. Так я оказался в руках бывших учёных, когда-то официально изучавших зону отчуждения вокруг ЧАЭС. Теперь, взамен информации и артефактов от сталкеров, они их латали.

Вчера я проснулся. Странное ощущение – снова чувствовать себя живым. Особенно после принятой моим сознанием, как неизбежность, смерти. Не скажу сразу, что лучше – вторая попытка или конец пути? Для начала нужно привыкнуть жить, потому, как разум воспринимает окружающую действительность, словно это затянувшийся сон. И я полдня провалялся на койке в раздумьях. Может все, что я вижу сейчас, тоже кошмар? Вон дверь открывается, кто-то входит. Из-за уличного света не видно человека. А человек ли это? Думаю, это один из тех военных, что гнались за мной по ущёлью…