Джордж Мартин - Неистовые джокеры

Много позже появилась на свет «Медея: мир Харлана». Харлан Эллисон собрал вокруг себя группу самых известных научных фантастов, и они произвели на свет воображаемую планету, подробно описав ее флору, фауну, географию, историю и орбитальную механику, после чего каждый автор сочинил свой эпизод, каждый из которых разворачивался в созданном ими совместно мире.

И все-таки именно «Мир воров» стал той краеугольной книгой, которая задала тон современным коллективным мирам и породила целый сонм подражателей. «Иткар», «Лайавек» и «Меровинганские ночи» были фэнтезийными мирами в стиле меча и магии, как и сам «Мир воров». «Приграничную полосу» с ее панкующими эльфами и современным антуражем уже можно было отнести к более урбанистической фэнтези. «Флот» и «Мир войны» представляли собой попытку создания коллективного мира в жанре космической оперы, «Бухта Грейстоун» распространила его на жанр хоррора, а «Герои в аду» отправили его, естественно, в ад. Одни из этих циклов вышли раньше, другие последовали за ними. Какие-то растянулись надолго, некоторых хватило на одну-две книги. В конечном итоге «Дикие карты» пережили их всех и стали самым долгоиграющим циклом в жанре коллективного мира: двенадцать томов вышло в издательстве «Бэнтем» и три в «Баэне»… и еще два тома сейчас в работе. Таким образом, я могу похвастаться уникальным опытом работы с коллективными мирами, и в этом мне нет равных среди других редакторов.

Когда «Дикие карты» еще только зарождались, мой редакторский опыт ограничивался «Новыми голосами», ежегодным (так предполагалось) сборником рассказов финалистов конкурса имени Джона Кэмпбелла. Ввязываясь в эту затею, я понимал, что коллективный мир — совсем другая материя, и притом не из тех, что легко поддаются обработке, поэтому был твердо намерен разузнать о нем как можно больше. Боб Асприн и Лин Эбби щедро поделились сведениями обо всех трудностях и подводных камнях, с которыми столкнулись в процессе редактирования «Мира воров», и уроками, которые вынесли из этого. Уилл Шеттерли и Эмма Булл тоже пошли мне навстречу и познакомили со своим опытом редактирования «Лайавека». На основе генерального договора, регулировавшего два этих цикла, мне удалось составить главный договор на «Дикие карты» — чтобы обеспечить строгий, но справедливый юридический базис, на котором должен был основываться наш цикл.

В ходе создания коллективного мира то и дело возникают сложные художественные вопросы, и самые важные касаются степени взаимосвязи между отдельными повестями, а также правил, которые их определяют. Я обнаружил, что каждый коллективный мир 80-х решал эту проблему по-своему, но некоторые решения оказались удачнее других. В одних книгах общим был только антураж, герои же никогда не пересекались друг с другом, да и события из одного повествования никак не влияли на все последующие. Каждый кусочек существовал обособленно, отдельно от общей географии и истории. В других циклах герои время от времени появлялись в «чужих» повествованиях, но эти истории были вполне самостоятельными. Однако лучшие антологии в жанре коллективных миров, самые занимательные и самые успешные, предполагали наличие не только антуража, но и действующих лиц и сюжетов. В таких и только таких книгах целое превращалось в нечто большее, нежели просто сумму его частей. Коллективные миры, в которых коллективное сводилось к минимуму, на мой взгляд, упускали то, ради чего, собственно, все и затевалось.

Я решил, что в «Диких картах» мы должны максимизировать коллективное. Более того, пойти намного дальше, чем кто-либо заходил в этой игре до нас. Настолько дальше, что, когда я делал свое «непристойное предложение» по поводу первых трех книг «Диких карт», я вообще не стал упоминать старый термин «коллективный мир» и пообещал издателям цикл «мозаичных романов».

Как я уже упомянул, первоначально были предложены три книги, исключительно по той причине, что нам хотелось сделать больше одного тома, но ни один издатель не подписал бы договор на двенадцать штук одним махом. Так появился прецедент, и впоследствии мы продолжили строить сюжеты, заключать договоры и писать книги группами по три — «триадами», как мы их называли, поскольку они не всегда образовывали трилогии (вторая триада растянулась на четыре книги, а третья — вообще на пять, но это уже тема для другого послесловия). Первые два тома первой триады (которые затем стали «Дикими картами» и «Козырными тузами», хотя в предложении у них были другие названия) содержат отдельные повести, в каждой из которых имеется свой сюжет и свой главный герой. Но все повести также образуют то, что мы назвали «надсюжетом», а между ними были добавлены промежуточные рассказы, которые призваны связать их в единое целое и создать ощущение «мозаичного романа», — в этом, собственно говоря, состояла наша цель.