Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

В дом их впустила еще не старая женщина, видно, свекровь. Волосы ее перевязаны черным платком, и одетая в траурную темную кофту с черной юбкой. В этом доме уже царил траур, о чем говорили завешанные зеркала, погашенный экран большого телевизора, и запах лекарств и холодной смерти. У женщин, видать, даже дом протопить не хватало сил.

В маленькой комнатке на большой железной кровати полусидя, полулежа, лежал бледный, худой, с большими печальными глазами, истерзанными болью и ужасом приближающегося конца, мальчик. Видно, что он уже не верит в светлое будущее и возможное исцеление.

У Влада вдруг промелькнула мысль о зеленых человечках, как сразу в голове, словно внутренним зрением, он на экране увидел этого мальчишку внутри зеленого пузыря, словно воздушного прозрачного шара, наполненного зеленым дымом. Резко перебросив взгляд на женщин, он увидел на экране два прозрачных дымчатых шара с ними внутри. Это и есть основное население планеты, которое таким изощренным методом вытесняет зеленых. Еще один способ истребления: убийство вирусом. Влад весело хмыкнул, чем удивил и обидел Марину.

— Успокойся, девочка, — бодро произнес Влад, похлопывая ее по плечу. — Все хорошо. А теперь, женщины, покиньте меня и займитесь домом. Протопите и приберитесь. А то развели свинарник. Даже там, среди свиней жизнью пахнет, а вы пропитаны кладбищем. Быстро и шустро, а я поколдую над пацаном. Потом продолжим диалог.

Ошарашенные и сбитые с толку, женщины, однако подчинились и безропотно приступили к выполнению команды. А Влад сел на край кровати и взял мальчишку за руку. Но потом передумал и решил немного изменить ход эксперимента. Тем более, что у него сейчас иной арсенал оружия для борьбы с недугами подопытных особей. Алику он спасал собственной защитой, сливаясь с ней воедино. А сейчас у него появились инструменты, специально предназначенные для таких миссий. Поэтому в данный момент он будет исцелять без влияния на время и без прямого контакта, давая команду и принуждая бороться за жизнь через центр управления собственного организма, влияя на диспетчерский пункт, приказывая восстанавливать пораненные и дефектные органы до состояния, соответствующего норме, запрограммированной генами. Даже если дефекты заложены с рождения, то Влад приказывал менять и моделировать, списывая с его самого. Он словно видел на мониторе движения волн и сигналов, исходящих от Влада и пробивающих зеленую оболочку мальчика, проникая в его больное тело и устраивая там сплошной скандал и суету, затягивая новыми клетками шрамы, меняя больные участки на здоровые, растворяя мертвые клетки, расщепляя их на энергию и строительный материал.

Внутри зеленого шара и тела мальчика шел капитальный ремонт и строительство. Влад не вникал в суть, да еще его медицинские и анатомические познания находились на нижайшем школьном уровне, но ему и не требовались детали. Главное в подчинении автоматики и ее понимание требований, которые сводились к одному: вот вам я, как образец идеала, а ваша задача из пациента сотворить аналог меня в тех масштабах и пропорциях, которые соответствуют массам тел. И Влад чувствовал это подчинение и сам процесс обновления. Мальчишку для его же благополучия отправил в сладкий сон. Давно забытый сон с чудными сказочными видениями. Его легкая сонная улыбка говорила о сказке, куда попал его разум. Наверное, там много красоты и вкусного. Потому, что по уголку плотно сжатых губ проступила голодная слюна. Приятное и вкусное виделось, но в желудок не попадало. Ничего, пацан, сейчас женщины приготовят тебе твое любимое блюдо, а оно, скорее всего, пахнет котлетой и гречневой кашей. Угадал? Поспи пока, а я дам команду женщинам.

Все кончено. Мальчишка не просто здоров, а готов пройти медкомиссию в летчики наравне с Владом. И если его сейчас разбудить, то он потребует массу жратвы и побежит во двор гулять к сверстникам. Но на пару дней мы прикуем тебя к постели. Требуется видимость реабилитационного периода.

Когда он вышел к женщинам, то невольно рассмеялся. Они так смешно и напугано уставились на него, что сразу он и не знал, что сказать. Но быстро сбил смех, принял серьезный вид и усадил женщин за стол.

— Буду краток. Ты, Марина, пока не торопись с отъездом. Мне еще полтора года служить. Потом я тебя с Павликом хочу пригласить, но куда, сам еще не определился. Про сегодняшний случай обе забудьте — мне реклама без надобности. Я имею совершенно иные планы, и поэтому никому и ни про что говорить не надо.