Джеймс Ганн - Мир-крепость

Долго стоял я так, потом присел и начал шарить среди мусора. Мне попалось несколько кусков пластика, и я отбросил их в сторону. Что-то небольшое, волосатое и многоногое пробежало по моей руке и удрало. Я вскрикнул и вскочил, с омерзением вытирая ладонь о куртку, но потом заставил себя вновь присесть и сунуть руку в пыль и мусор.

Наконец я нашел то, что искал, — деревяшку, толстую и совершенно сухую. Прижав ствол пистолета к одному ее концу, я нажал на спуск. После голубой вспышки появилось пламя, маленькие огоньки запрыгали и по полу, но я затоптал их.

С мерцающим факелом над головой я пошел быстрее.

Вскоре я миновал место, где Силлер замаскировал заднюю дверь книжного магазина. Он был прав — огонь погасили, прежде чем он дошел до стены. Однако выйти здесь было невозможно — запломбированная дверь оказалась нетронута. Где-то был другой выход, ведь Силлер как-то выходил наружу.

Возможно, я шел не туда, но все-таки решил осмотреть коридор до конца. Еще через несколько десятков шагов он кончился.

Свет факела отражался от гладкой пластиковой стены. Пламя мерцало и должно было скоро погаснуть. Тогда мне придется вернуться тем же путем мимо освещенной двери; я не смогу удержаться, чтобы не заглянуть внутрь, и увижу на полу мертвое тело.

И тут я заметил, что стены по обе стороны коридора были из досок. Соединявшая их пластиковая стена казалась не на месте.

Факел погас, и я бросил его на пол. Свет уже не имел значения, а мне нужны были обе руки. Я старательно ощупал стену, но не нашел ничего похожего на замок, никакого выступа или углубления. Я толкнул стену плечом. Ничего. Попытался сдвинуть ее вбок, но она даже не дрогнула. Тогда я перебрался на другую сторону, толкнул еще раз и едва не вывалился на улицу. Плита не сдвигалась, а наклонялась наружу.

Я не заметил, когда выцветшая плита тихо закрылась за мной. Через улицу передо мной была задняя стена Собора.

В Королевском Городе не один собор, и я хотел убедить себя, что это какой-то другой, но никак не мог в это поверить. Слишком хорошо я знал Собор Невольников, его размеры, форму и стиль. За углом должен был находиться вход — золотистый полупрозрачный Барьер. Недалеко от него лежал кристалл яйцевидной формы, но меньше куриного яйца, загадочный, ничего не значащий и на первый взгляд невинный. «Ему бы надо быть красным, — подумал я тогда, — кроваво-красным». Напротив Собора должен был стоять покосившийся переполненный жилой дом, заброшенный разваливающийся склад и книжный магазин, у которого до недавнего времени был почти новый фасад. Сейчас он, вероятно, выглядел, как обожженная скорлупа.

Силлер обманул меня, он нашел меня не на улице. Выбравшись из Собора, я упал прямо перед его дверью, ударился головой и потерял сознание. Он просто втащил меня внутрь, а потом солгал мне.

Но зачем? Только потому, что был хитрым и изворотливым пройдохой. Зачем говорить правду, если достаточно лжи, которая может принести неожиданную выгоду? Он хотел, чтобы я чувствовал себя в опасности и зависел от него. Может, он считал, что близость Собора даст мне веру в себя. Может, так оно и было бы, но сейчас осознание этого отняло все мои силы, и я устало прислонился к стене.

Чего хотел Силлер? Прежде всего кристалл. Он хотел получить этот камень, а теперь лежал мертвым, погиб так же, как раньше погибли Агенты. На мгновение я пожалел, что не дал кристалл ему, но тут же вспомнил, насколько он был жесток и жаден. Силлер хотел камень для себя, он использовал бы его в собственных целях, если бы только смог. Граждане, если они и вправду были его хозяевами, получили бы камень только в том случае, если бы он оказался непригоден для целей Силлера.

Кристалл носил на себе пятно смерти, он убил уже пятерых людей. И это только те, о которых я знал. Если Силлер говорил правду, камень унес гораздо больше жизней, прежде чем попал к девушке. Я закрыл глаза. Камень останется там, куда я его положил. Хватит убийств.

Открыв глаза, я отодвинулся от стены. Оставаться здесь было нельзя, самая большая опасность подстерегала меня возле Собора. Следовало найти место, где я мог бы отдохнуть и поспать. Мне здорово повезло, что на улице была ночь.

Любопытство заставило меня подойти к Собору. Я хотел в последний раз взглянуть на место, которое всю жизнь считал своим домом. Может, я никогда больше не увижу его. Быстрыми шагами я направился к перекрестку.

Это была ошибка. В боковой улочке царила темнота, но на перекрестке было светло от фонарей Собора. Я вышел на улицу, прежде чем заметил в темноте на другой стороне улицы огонек, висевший на уровне лица мужчины в черном.