Александр Матюхин: Северное сияние ее глаз

И когда она заходила в свой рабочий кабинет, включала свет и отворачивалась от зеркала, что занимало почти всю левую стену, голос врывался, чтобы панически выкрикнуть: "Начни жизнь с нуля! Начни!".

И потом он унимался до ночи и лишь периодически бубнил что-то едва слышно в самом уголке сознания…

— Кать?..

Сегодняшний день был ни лучше, но и не хуже предыдущих. Обычный зимний рабочий день. Из тех дней, которые мгновенно улетучиваются из памяти, стоит ночью коснуться головой подушки и закрыть глаза.

Она надеялась сегодня сходить к знакомой парикмахерше, выпить с ней немного вина, поболтать о жизни. А потом, может быть, заглянуть в кинотеатр или, чем черт не шутит, в какой-нибудь ночной клуб. В кинотеатре не была тысячу лет. А в ночном клубе и того больше.

Специально захватила косметичку, чтобы вечером привести себя в порядок. Если уж собираешься расслабиться, то нужно подходить к этому со всей серьезностью. Так учили подруги. А они совсем не глупые. Совсем.

— Кать? Ты слушаешь меня?..

Витя склонил голову на бок, поправил очки и улыбнулся.

— Опять витаешь в облаках с алмазами? Тебя следовало бы назвать Люси, а не Катериной, — сказал он.

Для подчиненных он звался не иначе как Виктор Андреевич, а для незнакомых людей еще и с приставкой: начальник областной больницы. Но Катя знала его столько лет, что он сначала превратился в Виктора, а затем и вовсе в Витю. Особенно после тех неразборчивых поцелуев на корпоративке два года назад. Она мало что помнила (да и он, судя по всему, тоже), но отношения как-то сразу перешли в более дружественную фазу.

— Повторяю, — сказал Витя, — больше повторять не буду, учти!

В его кабинете пахло лимоном.

— На тебе три пациента, — сказал Витя, — двоих ты знаешь, один новенький. Первый — это Павел Хрусталев. Шесть лет мальчугану. Снова начал болтать во сне. Причем непрерывно. Родители в шоке.

Витя положил тонкую папку розового цвета на край стола. Катя стояла у окна, разглядывая город с высоты пятого этажа. Город засыпало снегом. Февральские морозы, как правило, самые крепкие.

— Нам удалось предотвратить его разговоры на два месяца, — сказала она.

— Надо думать, этого недостаточно. Родители, знаешь ли, хотят видеть своего ребенка здоровым. Не кляп же ему совать, в самом деле.

Она отвернулась от окна и посмотрела на другую папку, возникшую в руках Вити. Папка была зеленого цвета и казалась намного толще предыдущей.

— Карпачев что ли? — поморщилась Катя.

— Ага. Родители снова требуют освидетельствования.

— У нас очередной призыв скоро?

— В марте, — уточил Витя, — тут классическая схема. Карпачев, как обычно, заявил в военкомате, что у него снохождение. Мол, с прошлого лечения ничего не изменилось. На выводы лечебной комиссии ему наплевать. Родители, ясное дело, подтверждают, что ходил, ходит, и будет ходить. Показывал порезы от бритвы на запястьях. Во сне пробрался в ванную и едва не сотворил с собой зло.

— В наше время можно порезать бритвой запястья?

— Не знаю, не пробовал. В общем, военкомат снова отправил его к нам.

— То есть, я должна снова подтвердить, что никакого снохождения у него нет и отправить его обратно в военкомат? Это же в третий раз!

Витя положил зеленую папку поверх розовой и развел руками.

— Неисповедимы пути родителей, пытающихся отмазать детей от армии! Хочешь кофе?

— Со сливками?

Витя порылся в полках стола и выудил два дешевых пакетика.

— Можно и так назвать, — пробормотал он.

— А третий?

— Новенький. Вчера поступил. Странный.

— В смысле?

— Не из нашего города.

— А, да, действительно странный. Я уж подумала…

Витя подошел к водонагревателю и набрал две кружки кипятка. Для гостей в его кабинете всегда находилась особая кружка: белого цвета, с яркой надписью поперек: "Я люблю свое начальство!". Пить из такой кружки одно удовольствие.

— Ах, твой сарказм! — сказал он, — вообще-то я только начал. Молодому человеку двадцать семь лет. Был сбит машиной, когда переходил через дорогу в районе седьмого детсада, знаешь, там где вечно лужи по колено. Водитель утверждает, что чудак не смотрел на светофор и вообще, кажется, ничего вокруг себя не видел. Хорошо, что успел затормозить, но ты же знаешь, что сейчас творится на дорогах. В общем, чудака так подбросило, что если бы не снег, то он бы был не наш пациент, а Валерия Ефимовича.

— Ну и?

Витя прошел до окна и протянул Кате чашку "Я люблю свое начальство". Выглянул в окно. Хмыкнул.