Петр Бобев: Белый лоцман

Жена встала из-за машины.

— Не думай больше об этом! Что было — того не воротишь.

Он поднял голову.

— Так-то оно так. Но что делать? Как вырвать из сердца воспоминания? Как забыть? Тяжело мне, поверьте! Такой ужас пережить пришлось, а вот… хочется вернуться туда, посмотреть еще разок на мой, на наш остров, на залив, послушать рев тюленей и крик буревестников… Вспомнить… Э-эх, не забываются такие вещи… На всю жизнь в памяти остаются…

Он поднес ко рту трубку, глубоко затянулся и махнул рукой.

— Хочется мне, не скрою, но… И опустил голову.

А в это же время в десятках тысяч километров от того города, около одинокого острова снова бушевал ураган. Десятиметровые волны, как качающиеся от страшного землетрясения холмы, как гигантские массивы отшлифованного гранита, озверело вздымались, росли — ужасные, неумолимые. Глубокие борозды — настоящие пропасти — прорезали океан, словно мрачные ущелья, заполненные туманом водяных брызг — то был грозный, все сметающий на своем пути хаос обезумевших горных хребтов и туманных долин.

Ветер ревел, подобно зверю! Но небо сияло — ясное, безоблачное!

На волнах беспомощно барахтался корабль, то исчезая бесследно в водяных ямах, то взлетая, как скорлупа, на кипящие гребни. Из двух его труб вырывались тучи дыма, целые вулканы, но все равно он не в силах был устоять перед натиском бури.

Около молчаливого рулевого стоял сам капитан, прижавшись лбом к стеклу кабины, и впивался взглядом в свирепствующую изумрудную стихию.

Даже и сюда, сквозь вой бури и скрип всего остального корпуса корабля, долетали вопли пассажиров — мужчин, женщин, детей, которых страх собрал в кают-компании. В такие минуты никому не хочется оставаться одному.

А волны становились все выше, все величественнее, расцветая под солнцем всеми оттенками опала. Такая красота! Такая страшная красота!

Над зияющими черными котловинами неожиданно вырастали огромные зеленые горы, вытягивая кверху свои стеклянные зубцы, а по их блистающим склонам неслись все новые и новые волны поменьше, волна за волной, пенящиеся, злые.

Вдруг впереди, совсем близко, над океаном взметнулось облако алмазной пыли, в котором сверкнула радуга. И в следующее мгновение внизу, под самым килем корабля, из разверзнувшейся синей бездны на капитана и рулевого глянул, оскалив свои страшные зубы, красный подводный риф.

Рулевой побледнел и, не дожидаясь команды, испуганно завертел руль, давая обратный ход, а капитан, обливаясь холодным потом, бросился к рупору:

— Полный назад! Слышишь меня, полный назад! Назад!

Затем кинулся к рулевому, оттолкнул его и сам схватился за руль. Пароход, словно не желая подчиняться, задержался несколько мгновений на гребне волны, но потом все же отступил назад, а течение так и тянуло его туда, где подстерегала покрытая пеной пасть кораллового рифа.

Толчок, второй, третий — усиливающийся рев, беспомощные усилия!

И все же алмазное облако начало отступать от ползущего назад корабля. Но это не могло продолжаться долго. Слишком трудно встречать кормой напор бури!

А сейчас?

В какую сторону вертеть колесо, если они не знают до каких пор простирается коварный риф?

Кают-компания битком набита людьми. Сможет ли он довести их до порта?

Какая ответственность!

Неожиданно капитан радостно крикнул.

— Гляди! Белый лоцман!

Рулевой подбежал к нему с загоревшимися надеждой глазами.

Навстречу им, по кипящим водяным холмам несся белый дельфин, спокойный, уверенный в себе.

— Держать курс на лоцмана! — приказал капитан и бросился вниз по крутой лесенке.

Остановил первого попавшегося ему матроса и велел, стараясь перекричать грохот бури:

— Иди… Успокой пассажиров! Белый лоцман… перед нами…

Матрос козырнул, затем, сгибаясь под ветром, бросился в кают-компанию. Открыл дверь и еще с порога крикнул:

— Спокойствие! Спокойствие!

— Что случилось? — окружили его пассажиры.

— Белый лоцман ведет нас!

Некоторые, слышавшие о нем, приободрились, начали оправлять одежду, волосы, другие зашумели с любопытством и недоверием.

— Белый лоцман — это один белый дельфин! — объяснил матрос, облизывая пересохшие губы. — Уже несколько лет подряд проводит он корабли через эти опасные рифы.

— Почему он это делает? — спросил кто-то.

— Не знаю. Его тайна. Сколько человеческих жизней спас! Спасет и нас. Специальный закон его охраняет. Все, кто доверились ему, уцелели. Все до одного!