Сергей Гжатский - Колодец

— Не-а…

— Отгодай с трёх раз?

— Ну-у, не знаю…

— Ради твоей Соньки, вот ради кого! Не веришь? Езжай, посмотри, как они на виду у всего клуба танцы-жманцы-обжиманцы разводят! Милуются и не краснеют!

Баран побледнел и скрипнул зубами.

— Что-о?! — взревел он возмущённо, — Убью, гада!

Его поддержала нетрезвая компания, выкрикнув в адрес Мали-Були с десяток матерных проклятий и оскорблений, которые бальзамом пролились на душу Зинке.

Баран между тем привстал в седле и отработанным движением сорвал с

пояса солдатский ремень с латунной бляхой, края которой, как знала Зинка, были остро заточены. Одним коротким, резким ударом он намотал его свободный конец внахлёст на правую кисть и оглянулся на приятелей, которые тоже готови-

лись к драке с Давыдовскими.

На свет появились припрятанные до поры велосипедные цепи и свинцовые кастеты. Когда все вооружились, Баран негромко скомандовал: "За мной! " и газанул. Спустя пару минут насторожившаяся Зинка услышала рёв их мотоциклов уже возле самого клуба.

А ещё через минуту музыка оборвалась и над деревней повисла гнету- щая тишина. Впрочем, она продолжалась недолго. Её разодрал пронзительный девичий визг, вслед за которым послышались возбуждённые голоса и отдель-

ные выкрики…

Это началась разборка! Но должно быть и продолжение…

Зинка затаила дыхание и навострила слух в ожидании. И дождалась! Вслед за криками до неё донёсся целый каскад мощных звуков, среди которых без труда угадывался и нескончаемый визг, и звон разбитого стекла, и треск дерева, и шум яростной потасовки, сопрвождаемой отборнейшим матом…

Зинка ликовала!

"Так и надо этому козлу! — радовалась она, в красках представляя, как Дубинин-

ские от души молотят Малю-Булю и его приятелей-алкашей.

"Будет знать, подонок, как обзывать меня "дурой" и посылать на "три весёлых

буквы"!".

В этот момент к бывшему ухажёру Зинка ничего, кроме ненависти, не испытывала.

…Дом, в котором она жила, находился аж на самом краю деревни. А это километра полтора, не меньше. Но если за оврагом свернуть к реке, перейти её по мосточку из жердей, задами и огородами миновать четыре двора, то можно быстро выйти к хате с глиняным полом, в которой в одиночестве коротала век родная Зинкина бабка Марфутка, мать отца.

Бывало, Зинка и раньше, что бы не тащиться в такую даль через всю деревню после кино или танцев, частенько заворачивала к ней на ночёвку. Мать с отцом тоже не раз советовали ей так поступать, и потому не особо беспокоились, если она не возвращалась с гулянья домой — знали, осталась ночевать у Марфутки.

Едва приметная тропинка петляла в зарослях мелколесья и густого ракитника, который неширокой полосой покрывал берега речушки, и сбегала к са-мому мосточку. От воды поднимался туман и веяло прохладой. Зинка уверенно шагала вперёд, света звёзд и луны ей хватало вполне, чтобы не сбиться с тропинки, хоженой и перехоженной миллион раз. Ещё десяток-другой шагов и она ступит на скрипучие доски шаткой клади. Всё вокруг дышало тишиной и спокой- ствием…

Вдруг Зинка остановилась. Ей показалось, что она услышала какой-то не- понятный, подозрительный шум. Она прислушалась. Нет, вокруг — ни звука: только слегка колышатся ветви, негромко шелестя листвой, да лягушки дают сольный концерт. Им вторили, тонко звеня в ночи, вечно голодные и ненасытные комары. Они с остервенением напали на Зинку и она поспешила продолжить путь.

Но шага через три-четыре снова остановилась и оглянулась. Потом посмотрела на небо. Теперь ей показалось, что она услышала хлопанье крыльев над головой и увидела скользнувшую по земле тень.

"Что бы это могло быть? — подумала она, — Какая-то ночная птица? Филин или сова? А может, летучая мышь? Хотя нет, не мышь, тень больно большая… Скорее всего сова… Кому же ещё тут летать по ночам? "

Зинка ускорила шаг, но, завернув за разросшийся куст акации, неожиданно ткнулась во что-то тёмное и огромное, покрытое густой вонючей шерстью.

Она не успела даже как следует испугаться и закричать, как неведомое чудовище схватило её за шею и, сдавив горло, приподняло над землёй. Ноги девушки отрвались от земли. Они заболтались над травой как тряпичные

Угасающим сознанием Зинка с ужасом увидела, как к её лицу приблизи-лась страшная обезьянья морда с вытянутой по собачьи пастью и кривыми слю- нявыми клыками. Горящие угольями глаза оценивающе пробежались по фигуре девушки и монстр плотоядно облизнулся.