Айзек Азимов - Установление и Империя

извилины его мозга породили умственный эквивалент улыбки.

Корабль, возле которого он остановился, был изящен и, видимо, быстр. Особенность его

конструкции и была предметом его интереса. Это была не обычная модель. В те дни большинство

кораблей в данном квадранте Галактики либо имитировали проекты Установления, либо были

построены техниками Установления. Но этот корабль не принадлежал к их числу. Это был именно

корабль Установления – хотя бы ввиду небольших выступов на обшивке, являвшихся узлами

защитного экрана, которым мог обладать только настоящий корабль Установления. Имелись также и

другие признаки, выдававшие его происхождение.

Человек не колебался.

Электронный барьер, выстроенный вдоль ряда кораблей, как уступка приватности со стороны

администрации ангара, вовсе не беспокоил его. После применения особого нейтрализатора, которым

располагал этот человек, барьер деликатно раскрылся, не подав тревоги.

Таким образом, внутри корабля первым известием о вторжении стал обычный и почти

дружелюбный сигнал приглушенного зуммера в жилом помещении, поданный прижатием руки к

маленькому фотоэлементу как раз рядом с основным воздушным шлюзом.

Пока развертывались эти успешные поиски, Торан и Бейта даже за стальным корпусом

звездолета чувствовали себя в отнюдь не стопроцентной безопасности. Клоун Мула, сообщивший им,

что его миниатюрное тело наделено величественным именем Маньифико Гигантикус, сидел,

скрючившись, за столом и поглощал поставленную перед ним еду.

Его печальные карие глаза отрывались от пищи только для того, чтобы следить за Бейтой,

прохаживавшейся по комбинированной кухне-кладовке.

– Благодарности слабого не многого стоят, – выговорил он, – но вы получаете их, ибо,

воистину, за эту прошедшую неделю лишь несколько крошек перепали мне, – а хотя и мало мое тело,

аппетит мой невиданно велик.

– Что ж, тогда ешь! – сказала с улыбкой Бейта. – Не трать времени на благодарности. Разве в

центре Галактики не в ходу слышанная мною когда-то поговорка насчет признательности?

– Истинно, госпожа моя, есть такая поговорка. Ибо мудрец, как говорили мне, сказал некогда:

"Та признательность лучше и подлиннее других, которая не испаряется в пустых суесловиях". Но увы,

госпожа моя, я есть, как видно, только набор пустых суесловий. Когда мое пустое суесловие

развлекло Мула, оно принесло мне придворное платье и величественное имя – ибо, видите ли, прежде

меня звали просто Бобо, что Мулу не нравилось, – а затем, когда моему пустому суесловию не

удавалось его развлечь, Мул обрушивал на мои бедные кости побои и хлысты.

Из пилотской кабины появился Торан.

– Остается только ждать, Бейта. Я надеюсь, что Мул в состоянии понять: корабль

Установления – это территория Установления.

Маньифико Гигантикус, некогда Бобо, широко открыл глаза и воскликнул:

– Как величественно Установление, перед которым трепещут даже свирепые слуги Мула!

– А ты слыхал и об Установлении? – спросила Бейта, слегка улыбнувшись.

– А кто не слыхивал? – голос Маньифико перешел в таинственный шепот. – Люди говорят,

будто это – мир великих чудес, огней, которые могут пожрать планеты, тайн, несущих грозную мощь.

Говорят, что даже высшие аристократы Галактики не могут снискать того почета и уважения, которое

считается вполне естественным для самого простого человека, могущего сказать о себе: "Я -

гражданин Установления", – будь он всего лишь рудокопом, или космоспасателем, или вообще никем,

вроде меня.

Бейта сказала:

– Ну, Маньифико, если ты будешь произносить речи, то никогда не кончишь есть. Постой, я

дам тебе немного ароматизированного молока. Оно тебе понравится.

Она поставила кувшин на стол и вывела Торана из комнаты.

– Тори, что мы теперь будем с ним делать? – и она показала в сторону кухни.

– А ты что думаешь?

– Если Мул явится, должны ли мы его выдать?

– Ну а как же иначе, Бей? – голос Торана звучал тревожно, и жест, которым он отбросил со лба

влажную прядь, подтверждал это.

Он нетерпеливо продолжал:

– До прибытия сюда у меня была некая расплывчатая идея: все, что нам надо будет сделать -

это расспросить о Муле и перейти к делу; просто к делу, понимаешь, ничего конкретного.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Тори. Я сама не очень-то надеялась увидеть Мула, но я

думала, что мы сможем получить хоть какую-то информацию обо всей заварухе из первых рук, и