Айзек Азимов - Установление и Империя

Он помедлил, бросив быстрый взгляд на Бейту.

– Но у меня была одна слабость. Сам по себе я был ничем. Я мог набирать силу только с

помощью других. Успех приходил ко мне через посредников. Всегда! Дело обстояло именно так, как

рассказал Притчер. С помощью пирата я получил на астероиде свою первую базу для операций. С

помощью промышленника я получил первую опорную планету. С помощью других людей – вплоть до

военного диктатора Калгана – я овладел самим Калганом и получил флот. После этого наступила

очередь Установления – и тут в ход событий вмешались вы.

– Установление, – продолжал он более мягким тоном, – являлось самой трудной из

встречавшихся мне задач. Чтобы одолеть Установление, я должен был завоевать, расколоть или

сделать бесполезной весьма значительную долю его правящего класса. Я мог бы приступить к этому

наудачу – но был возможен короткий путь, и я искал его. В конце концов, если сильный человек

может поднять пятьсот фунтов, это не означает, что он жаждет повторять это постоянно. Мой

эмоциональный контроль – проблема не из простых. Я предпочитаю не использовать его без

необходимости. Поэтому для первой атаки на Установление я хотел приобрести союзников. Под

видом собственного клоуна я искал агентов Установления, которые обязательно должны были

находиться на Калгане, чтобы изучить вашего покорного слугу. Теперь я знаю, что тем, кого я искал,

был Хэн Притчер. Но волею судьбы вместо него я нашел вас. Я действительно телепат, но не

абсолютный, а вы, госпожа моя, вы в самом деле были с Установления. Это сбило меня с пути.

Поначалу ничего непоправимого не произошло, поскольку Притчер впоследствии присоединился к

нам, но именно здесь крылся источник той ошибки, которая действительно оказалась фатальной.

Торан впервые пошевелился. Он заговорил оскорбленным тоном:

– Погодите-ка. Вы хотите сказать, что когда я, вооруженный жалким парализующим

пистолетиком, выступил против того лейтенанта с Калгана и спас вас, это произошло только

благодаря вашему умению управлять эмоциями? – он захлебывался от обиды. – Вы хотите сказать, что

все это время я был под вашим воздействием?

Тонкая усмешка заиграла на лице Маньифико.

– А почему бы и нет? Вы думаете, что это маловероятно? Тогда спросите себя… Неужели вы

пошли бы на смертельный риск ради нелепого незнакомца, которого никогда прежде не видели, будь

вы в здравом уме? Мне представляется, что, поостыв, вы сами подивились происшедшему.

– Да, – отчужденно произнесла Бейта, – он находился под контролем. Это совершенно ясно.

– При всем при том, – продолжал Мул, – Торан был вне опасности. Лейтенант имел свои

строжайшие инструкции, согласно которым вам предоставлялась возможность ускользнуть. Так что

мы втроем и Притчер отправились на Установление – и моя кампания немедленно обрела

определенность, прямо у вас на глазах. Когда Притчер предстал перед трибуналом, мы тоже там

присутствовали, и я был занят. Военные судьи этого трибунала позднее командовали эскадрильями на

войне. Они с легкостью капитулировали, и мой флот выиграл битву при Хорлеггоре и другие, менее

серьезные стычки. С помощью Притчера я повстречался с доктором Мисом, который принес мне

Визи-Сонор – кстати, по своей собственной инициативе, – и тем самым колоссально упростил мою

задачу. Но дальнейшее развитие событий уже не зависело от его инициативы.

Бейта прервала его:

– Эти концерты! Я все старалась понять, зачем они были нужны. Теперь я вижу.

– Да, – подтвердил Маньифико. – Визи-Сонор действует как фокусирующее устройство. В

некотором смысле он и сам является примитивным устройством эмоционального контроля. С его

помощью я могу воздействовать либо сразу на большие массы людей, либо на одного человека, но с

большей интенсивностью. Концерты, которые я давал на Терминусе и на Хэйвене перед тем, как эти

планеты пали, внесли свой вклад в развитие пораженческих настроений. На Неотранторе без Визи-

Сонора я мог бы здорово навредить кронпринцу, но убить его я бы не смог. Понимаете?

– Но моей самой важной находкой был Эблинг Мис. Мог бы быть… – Маньифико произнес эти

слова с досадой и снова заторопился. – В эмоциональном контроле имеется особая грань, вам

неведомая. Интуиция, озарение, предвидение – называйте как угодно – тоже может рассматриваться

как эмоция. По крайней мере я могу ее так рассматривать. Вам это недоступно, не так ли?