Айзек Азимов - Второе Установление

своих планов, чтобы учесть изменившиеся обстоятельства…

Он остановился. На видео замигал сигнальный огонек, означающий поступление

чрезвычайных новостей. Дарелл тоже заметил сигнал и включил видео механическим движением,

выработанным долгой привычкой. Они попали на середину фразы, но еще до ее завершения поняли,

что найден "Гобер Мэллоу" или, точнее, обломки такового, и что впервые за полвека Установление

опять втянуто в войну.

Антор выпятил челюсть.

– Что ж, док, вы все слышали сами. Калган атаковал нас, и Калган находится под контролем

Второго Установления. Быть может, вы последуете примеру своей дочери и переберетесь на Трантор?

– Нет. Я рискну. Здесь.

– Доктор Дарелл! Вы вовсе не так разумны, как ваша дочь. Я начинаю сомневаться, насколько

вам можно доверять.

Он в последний раз задержал на Дарелле свой долгий, бесстрастный взгляд и, не сказав

больше ни слова, вышел.

Охваченный неуверенностью, на грани отчаяния, Дарелл остался.

Забытое видео являло собой мешанину возбужденных звуков и образов, описывая в нервных

подробностях первый час войны между Калганом и Установлением.

17. Война.

Мэр Установления тщетно пригладил кустики волос, обрамлявшие его череп. Он вздохнул:

– Годы, потраченные даром, упущенные возможности… Я никого не обвиняю, доктор Дарелл,

но мы заслуживаем поражения.

Дарелл спокойно произнес:

– Я не вижу причин терять уверенность в ходе событий, сударь.

– Терять уверенность! Терять уверенность! Клянусь Галактикой, доктор Дарелл, а что нам еще

остается? Подите-ка сюда…

Он, почти насильно, подвел Дарелла к прозрачному овоиду, изящно подрагивавшему в

силовом поле подвески. От прикосновения руки мэра овоид засиял, и внутри появилась трехмерная

модель двойной спирали Галактики.

– Желтым цветом, – взволнованно проговорил мэр, – показана область пространства под

контролем Установления, красным – Калгана.

Дарелл увидел малиновую сферу, покоящуюся внутри приоткрытого желтого кулака,

окружавшего ее со всех сторон – кроме той, что была обращена к центру Галактики.

– Галактография, – сказал мэр, – наш величайший враг. Наши адмиралы не делают секрета из

почти безнадежного стратегического положения. Вот, следите. Враг имеет внутренние линии

коммуникаций. Он консолидирован и может с равной легкостью противостоять нам со всех сторон.

Он может обороняться минимальными силами. Мы же растянуты. Среднее расстояние между

населенными системами Установления почти втрое больше, чем у Калгана. Чтобы добраться, к

примеру, от Сантанни до Локриса, нам придется совершить перелет в две тысячи пятьсот парсеков, а

им – только восемьсот парсеков… если оставаться в пределах своих территорий…

– Я все это понимаю, сударь, – сказал Дарелл.

– Но почему-то не желаете понимать, что это может означать наше поражение.

– На войне имеет значение не только расстояние. Я утверждаю, что мы не можем проиграть.

Это совершенно невероятно.

– А исходя из чего вы утверждаете подобное?

– На основе моей собственной интерпретации Плана Селдона.

– О, – губы мэра скривились, а руки, заложенные за спину, погладили друг друга, – так вы тоже

ссылаетесь на мистическую помощь Второго Установления.

– Нет. Скорее на помощь неизбежности, смелости, и настойчивости.

Но под покровом своей ясной уверенности Дарелл все же задумывался…

Что если…

Что если Антор был прав, и Калган явился орудием ментальных волшебников? Что если их

целью было победить и уничтожить Установление? Нет! В этом не было смысла!

И все же…

Он горько улыбнулся. Опять то же самое. Все те же попытки проникнуть взглядом сквозь

гранитную стену, столь прозрачную для врага.

Галактографический образ ситуации был достаточно ясен и Стеттину.

Лорд Калгана стоял перед точным подобием той модели Галактики, которую рассматривали

мэр вместе с Дареллом. Но там, где мэр хмурился, Стеттин улыбался.

Адмиральский мундир величественно сверкал на его массивной фигуре. Малиновая перевязь

Ордена Мула, пожалованного ему бывшим Первым Гражданином, которого шестью месяцами позже

он сменил – надо сказать, не без умеренного применения насилия, – пересекала его грудь по

диагонали, от правого плеча до пояса. На левом плече блистала Серебряная Звезда с Двойными

Кометами и Мечами.

Он обратился к шестерым членам своего генерального штаба, чьи мундиры лишь немногим