Айзек Азимов - Второе Установление

тяжеловесного покоя, любое вторжение окружающей жизни, казалось, заставляло дворец съеживаться

и вздрагивать. Шаги отдавались гулкими ударами или яростным стуком. Он ей не понравился.

Куда лучше были огромные, полные жизни проспекты столицы, театры и зрелища мира,

который был хоть и изрядно беднее Установления, но обращал в роскошь куда большую часть своего

богатства.

Хомир возвращался вечерами, совершенно потрясенный.

– Для меня это точно мир, увиденный во сне, – шептал он. – Если бы я только мог разобрать

дворец по камешку, слой за слоем. Если бы я мог перенести его на Терминус… Какой музей из него

бы получился!

Он, казалось, утратил былую нерешительность. Он сиял, он был полон нетерпения. Аркадия

судила об этом по одному вернейшему признаку: он почти перестал заикаться.

Как-то раз Мунн сказал:

– Там есть выдержки из дневников генерала Притчера…

– Я знаю о нем. Он был изменником с Установления и занимался прочесыванием Галактики в

поисках Второго Установления, разве не так?

– Не совсем изменником, Аркадий. Мул обратил его.

– О, это то же самое.

– Готов поклясться Галактикой, то прочесывание, о котором ты упомянула, было делом

безнадежным. В исходных архивах Селдоновского конгресса, на котором четыреста лет назад были

основаны оба Установления, содержится только одна ссылка на Второе Установление. Там говорится,

что оно "расположено на другом конце Галактики, у Звездного Предела". Вот все, из чего исходили

Мул и Притчер. Они не имели возможности распознать Второе Установление, даже если бы и

наткнулись на него. Что за безумие! У них имеются архивы, – он говорил сам с собой, но Аркадия

жадно внимала, – в которых описана почти тысяча планет, но количество миров, подлежащих

исследованию, должно приближаться к миллиону. И мы не в лучшем положении…

Аркадия в беспокойстве прервала его:

– Тссс!

Хомир застыл и медленно опомнился.

– Лучше не будем говорить об этом, – пробормотал он.

А теперь Хомир был у Лорда Стеттина, а Аркадия ожидала снаружи одна и чувствовала, как

сердце у нее сжимается неизвестно почему. И эта неизвестность как раз и была страшнее всего.

По другую сторону двери Хомир словно барахтался в вязком, как желатин, море. Он

героически боролся с заиканием и, разумеется, в результате не мог связно выговорить больше двух-

трех слов подряд.

Шести футов ростом, с выпяченным подбородком, с жестко очерченным ртом, в

адмиральском мундире Лорд Стеттин неизменно потрясал сжатыми кулаками, заключая свои

реплики.

– Итак, у вас были две недели, и в итоге вы являетесь ко мне с никчемными россказнями.

Полно, сударь, скажите мне самое худшее. Будет ли мой флот искромсан на кусочки? Должен ли я

сражаться одновременно как против людей Первого Установления, так и против призраков Второго?

– Я… я повторяю, ваша светлость, я не п… пре… предсказатель. Я… я в полном… недоумении.

– Или вы намереваетесь вернуться, чтобы предупредить ваших соотечественников? К

космическим безднам ваши увертки! Я желаю знать правду. А не то я вытяну ее из вас вместе с

половиной кишок.

– Я г… говорю только правду, и я должен вам н… напомнить, ваша с… светлость, что я

гражданин Установления. В… вы не можете применить ко мне насилие, иначе в… вам не избежать

серьезных последствий.

Лорд Калгана оглушительно расхохотался.

– Детские угрозы! Ужасы, которыми можно напугать одних идиотов. Хватит, господин Мунн,

я был с вами терпелив. В течение двадцати минут я слушал, как вы подробно излагали мне

утомительную чушь, на сочинение которой у вас ушли, наверное, бессонные ночи. Напрасные усилия.

Я знаю, что вы явились не только затем, чтобы разгребать мертвую золу, оставшуюся от Мула, и

подогревать пепелище – вы явились сюда за большим, хотя и не признаетесь в этом. Ну что, прав я

или нет?

Взгляд Мунна выражал неподдельный ужас; более того – бедняга даже не мог вздохнуть. Лорд

Стеттин заметил это и похлопал гостя с Установления по плечу так, что тот закачался вместе со

стулом, на котором сидел.

– Хорошо. Будем откровенны. Вы изучаете План Селдона. Вы знаете, что он уже

недействителен. Вы знаете, возможно, что теперь моя победа неизбежна. Я и мои наследники – вот

кто будущие победители! Послушайте, дружище, какая разница, кто именно создаст Вторую

Империю, если она так или иначе будет создана. У Истории нет фаворитов, не так ли? Вы боитесь