Анатолий Жаренов: Искатель. 1973. Выпуск №2

Пендер вымученно кашлянул и уселся поудобнее в своем углу, закрывшись, как щитом, своим детективом. Ему показалось, что незнакомец предвидел этот маневр и его это забавляет. Пендеру хотелось переменить позу, но он чувствовал — это будет своего рода победой его визави. От смущения он держался так прямо, что чтение книги стало почти физически невыносимо.

Поезд делал остановку только в Рагби, в связи с чем вероятность того, что кто-то войдет в их купе и прервет это ужасное solitude en deux, [6] Одиночество вдвоем (франц.). была почти исключена. «Необходимо что-то предпринять», — подумал Пендер. Молчание продолжалось так долго, что любое, даже самое простое замечание произвело бы в этой полной напряжения атмосфере впечатление звенящего будильника. Разумеется, он мог выйти в коридор и не вернуться, но это означало бы поражение. Пендер отложил «Убийство в Мансе», и глаза его встретились с глазами его спутника.

— Уже надоела эта книга? — спросил незнакомец.

— Ночные путешествия всегда бывают несколько нудными, — с явным облегчением, но, впрочем, довольно сдержанно ответил Пендер. — Может, вы хотите почитать что-нибудь эдакое? Могу вам предложить.

Он вынул из портфеля «Тайну скрепки для бумаги» и с надеждой в сердце подал ее своему визави. Однако тот посмотрел на титул и отрицательно покачал головой.

— Благодарю вас, — ответил он, — но я никогда не читаю детективов. В них, если можно так выразиться, чего-то не хватает. Вы не замечали?

— Разумеется, в них нет живых характеров и мало жизненной правды, — согласился Пендер, — но в дороге…

— Я не это имею в виду, — возразил незнакомец, — меня литературная жизненная правда мало трогает. Но все эти преступники бывают настолько глупы, что просто надоедают.

— Ну не знаю, — ответил Пендер, — во всяком случае, в книгах они более сообразительны и обладают большей фантазией, чем настоящие преступники.

— Разумеется, это относится к тем, которых удалось поймать, — признал незнакомец.

— Даже среди пойманных некоторых не назовешь глупыми, — возразил Пендер. — Например, Криппен: если бы он не потерял голову и не удрал в Америку, его наверняка бы не поймали. Джорджу Джозефу удалось избавиться от двух невест, прежде чем в это дело вмешались судьба и журналисты.

— Да, — ответил незнакомец, — но вы только подумайте об ограниченности этих людей — сколько они плетут вымыслов, вранья, разных историй. А все это ни к чему.

— Что вы говорите! — вскричал Пендер. — Уж не считаете ли вы, что совершить преступление и при этом не попасться так же легко, как съесть булку с маслом?

— Конечно! — произнес незнакомец. — А разве вы так не считаете?

Пендер ждал продолжения, но его собеседник молчал. Он только удобнее расположился на лавке и известным только ему способом таинственно улыбался в потолок. Похоже было, что он считал разговор малоинтересным и не собирался его продолжать. Снова взяв книгу, Пендер обратил внимание на руки своего спутника, очень белые, с необычайно длинными пальцами. Затем он решительно раскрыл книгу, но тут же снова отложил ее и произнес:

— Ну хорошо, если это так легко, как вы утверждаете, то как бы вы взялись совершить убийство?

— Я? — переспросил незнакомец. Блики света на стеклах пенсне скрывали выражение его глаз, но, судя по голосу, вопрос этот его развеселил. — Я — другое дело. Я бы даже не стал над этим задумываться.

— Но почему же?

— Потому что мне известно, как это делается.

— Неужели? — еле выдавил из себя удивленный Пендер.

— Ну конечно. И это совсем нетрудно.

— Откуда вам известно? Надеюсь, вы сами еще не пробовали этим заниматься?

— Ну, не обязательно пробовать, — ответил незнакомец. — Моя методика не нуждается в экспериментах. Она прекрасна сама по себе.

— Не очень-то верится, — отпарировал Пендер. — В чем же заключается ваша удивительная методика?

— Надеюсь, вы понимаете, что я не могу всего раскрыть, — произнес незнакомец и снова уставился в глаза Пендера. — Это может быть небезопасно. Вы выглядите довольно безвредно, но кто мог выглядеть безвреднее, чем Криппен? Никому нельзя доверить абсолютной власти над жизнью других людей.

— Ну знаете, — вскричал Пендер, — мне бы и в голову не пришло кого-нибудь убивать.

— А в этом случае наверняка бы пришло, — ответил незнакомец, — то есть если бы вы были уверены, что вам ничего не грозит. Впрочем, как и каждому. Как по-вашему, почему закон создал вокруг убийства все эти искусственные барьеры? Именно потому, что в противном случае каждый бы их совершал: это так же естественно, как дыхание.