Александр Фед - Ариадна обрывает нить

– Это для чего, если не секрет? – девушка, едва, сдерживала раздражение в своём голосе.

– Дженни, что-то не так? – Крис мгновенно уловил эти нотки.

– Так зачем всё это? – упрямо повторила Дженни, готовая уйти или разрыдаться.

– Это – подождёт. Что вас волнует?

– А как же твоё вчерашнее условие относительно…

– Дженни, я люблю прямоту. Скажи, что тебя тревожит?

– Ты этого, правда, хочешь?

– Да!

– А ты сможешь не лгать, если я спрошу прямо?

– Постараюсь. – Крис подумал и быстро добавил. – Да! Я дам прямой и честный ответ, спрашивай.

– Скажи, Крис, а тебе не обидно, что тебе досталась именно я?

– Нет, не обидно. Мне кажется, что они, просто, нас обогнали. – Дженни подняла на него взгляд своих удивлённых, тёмно-карих, почти чёрных глаз, а он спокойно продолжил. – Понимаешь, Дженни, нас всего пять пар – так было задумано кем-то, а жить – нам, и лететь – нам. Сказать, что это любовь – я не могу, ещё рано. Но одно я знаю точно – мне хорошо, что ты рядом со мной.

– Спасибо, капитан Крис Ланц, за честный и обнадёживающий ответ. – Дженни подошла к Крису и осторожно поцеловала его в щёку. – Так для чего всё это, если не секрет?

– Чтобы избежать, в дальнейшем, вчерашнего уплыва я изобрёл весьма простой, но надёжный способ удерживать твой плавучий остров на одном месте. Для этого достаточно: длинного капронового шнура, привязанного к пальме, и валуна, брошенного на дно океана, вместо якоря, чтобы ты могла блаженно наслаждаться мерным покачиванием на волнах.

– Всё гениальное – просто!

Вся оснастка заняла свои строго отведённые места, и Дженни раскинулась на своём матрасе в тридцати метрах от берега. Её одиночество было нарушено небольшой стаей дельфинов, приплывших развеяться от океанской скуки с симпатичной представительницей рода человеческого.

Через два дня, стало ясно, что самым важным во всей процедуре её плавания была возможность радостного общения с дельфинами. Они регулярно подплывали к ней, чтобы ткнуть носом в мягкий матрас, или поиграть с Дженни резиновым мячиком, который она специально брала с собой, чтобы насладиться дивной игрой с братьями по разуму…

В то время, как Дженни наслаждалась игрой с дельфинами, Крис Ланц не терял времени даром. Облюбовав себе, место в тени раскидистой пальмой, он старался использовать предоставленную ему свободу с максимальной отдачей. Достав из своего рюкзака заранее приготовленную литературу: пару-тройку научно-популярных книг, технических справочников или последние выпуски научных журналов, – которые прекрасно скрадывали его пляжное одиночество, Ланц, расстелив пляжное полотенце, усаживался в тени пальмы и погружался в чтение.

Сигналом к окончанию его спасательной смены была сама Дженни, которая давала отмашку рукой, перед тем, как покинуть матрас. Если же Крис упускал условный знак, увлечённый чтением, она выходила на берег, как Афродита из пены, и направлялась к нему, чтобы нарушить его одиночество, а, заодно, узнать о новых веяниях в технических науках или рассказать ему о причудах дельфинов и их удивительной смекалке.

Завершением купального ритуала был процесс укладывания плавательного инвентаря в рюкзак, после чего Крис, галантно взяв Дженни под-руку, сопровождал до самой двери её комнаты или иного места, которое она избирала для себя, после окончания водных процедур.

Они обменивались рукопожатиями или лёгкими поцелуями: Криса – в щёчку, Дженни – в ручку, – после чего Ланц удалялся в свою комнату, чтобы избавиться от тяжёлого рюкзака, а заодно и отдохнуть, лёжа на кровати, в гордом одиночестве.

Для наблюдающих за ними со стороны, их отношения выглядели довольно странно. Создавалось впечатление, что Крис, исключительно по доброй воле, выполняет предложенные ему обязанности, связанные с надувным матрасом, и не более того.

В отличие от него, Дженни испытывала к нему нежные чувства. Вполне возможно, она была счастлива в этой неразделённой любви, в которой Крис позволял девушке быть с ним рядом и пользоваться его помощью, но не более. Внешне, Ланц был безупречно холоден и строг в своих рыцарских принципах, не позволяющих ему проявить своё ответное чувство любви и привязанности.

Впрочем, все их друзья были люди воспитанные и никогда не осмелились бы прояснить истину у каждой стороны, так как понимали, что личная жизнь каждого – это личная жизнь каждого. Впрочем, и здоровому любопытству отдельных лиц никто не мог помешать.