Александр Фед - Ариадна обрывает нить

– Успокойтесь, Анни, вам будет, где поплавать. Вы меня опередили своим вопросом, и я не успел показать бассейн и сауну на схеме. Они рядом с душевой комнатой. Если вопросов, по уже сказанному, больше нет, я продолжу.

В центральной части корабля находится зал управления звездолётом или, проще, пилотский зал. Если реактор – это сердце звездолёта, то пилотский зал – это его мозг. На правом рисунке схемы вы можете разглядеть пульт с одним большим и двумя малыми экранами – это место командира корабля, извините за нескромность, моё.

На левом рисунке схемы, или за моей спиной, простите, за командирским пультом, разместились наши замечательные астронавигаторы – чьи рабочие места обозначены номером двенадцать и оснащены шестью относительно небольшими экранами. Рядом с ними рабочие места Онри и Сергея, к моему огромному сожалению, я обозначил их на схеме номером тринадцать.

– Какая дискриминация? И номер тринадцатый, и всего четыре экрана, а у милых астронавигаторов и номер, дюжина без чертей, и экранов, аж целых шесть!

– Успокойтесь, милый Серёжа, но кому, как ни вам с Онри, знаться с космическими чертями, когда вы такое вытворяете своими «Нультонами» и лазерными пушками, что волосы встают дыбом. И ещё, вы сказали, что у дам «целых шесть» экранов, могу заверить, что и ваши экраны не разбиты, – моментально отшутился Крис. – Да, к тому же, у вас кнопок и тумблеров гораздо больше, чем у прекрасных дам.

– Ну, если кнопок больше, тогда всё хорошо. Согласитесь, Онри?

– Ну, если нас сами черти боятся, и уважают волосы командира корабля, то согласен на тринадцатый номер, – сквозь смех отозвался Бенно.

– Воистину: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало», – завершил шутку Ланц. – Однако я продолжу. Обратимся к правому рисунку. Как вы можете видеть, на втором этаже, только, с противоположной стороны от центрального зала, можно сказать, напротив жилого блока кают, расположены: оранжерея, игровой зал и комната отдыха, три бокса для космического разведчика и космошлюпок, столько же шлюзовых отсеков для их старта и, конечно же, столовая. Все отсеки объединены общим кольцевым коридором. Последний, номер двадцать, и самый верхний – это бокс с аппаратами «Нультон» и средствами лучевой защиты корабля.

– Проще говоря, наш с Онри «склад чертобоек», – дополнил Щербаков.

– Почему именно «чертобоек»? – поинтересовался Шон.

– По аналогии с «мухобойками», – серьёзно ответил Сергей, вызвав очередной смех.

– Извините, что нарушу всеобщее веселье, но у меня вопрос.

К всеобщему удивлению, Дженни не ограничилась вопросом с места, а вышла к схеме, чтобы показать всю серьёзность той проблемы, которую она хотела бы обозначить.

– Я, как биолог, уверена, что этого парника не хватит для полного воспроизводства продуктов питания и запасов кислорода. В лучшем случае, мы можем рассчитывать на двадцать, максимум двадцать пять процентов от необходимой нормы?

– Но, Дженни, вы же видите, что дополнительных площадей нет, да и запасов продовольствия с кислородом нам хватит на два планируемых полёта. – Спокойно, но твёрдо отпарировал Крис.

– Как говорится: «Человек предполагает, а бог – располагает». Вам не кажется, что вы слишком беспечны в вопросах жизнеобеспечения экипажа, слишком надеясь на надёжность техники и милосердие космоса, а ведь, ждущая нас реальность, – это не компьютерные игры.

Неожиданные, жёсткие слова Дженни, словно холодный душ, отрезвили всех сидящих. Наступила жуткая тишина.

– Извините, что напугала вас, но мне показалось, что все мы забыли о той ответственности, которую возлагает на нас всё человечество. Этот раёк, с пляжем и беседками для посиделок и баек, усыпил в нас чувство естественной опасности перед космосом, к которому наши древние предки относились с гораздо бóльшим уважением, отдав его богам.

В очередной раз Дженни поразила своих друзей. На этот раз, своим глубоким, философским пониманием окружающего мира.

– Дженни, огромное тебе спасибо, за наше своевременное пробуждение от беспечности. Вы абсолютно правы во всём. Однако давайте посмотрим, что мы можем сделать для увеличения размеров оранжереи? Вы сами видите, если мы используем под оранжерею игровую и комнату отдыха, которыми можно пожертвовать, я не уверен, что это существенно изменит ситуацию, но это гораздо лучше, чем было.

– Крис, вы всё ещё не осознали всей серьёзности проблемы. Я не собираюсь торговаться с вами за несколько дополнительных метров. В этом вопросе половинчатого решения нет, мои претензии слишком серьёзны – это наша продовольственная и кислородная безопасность. Нас много, давайте посидим и подумаем, как значительно увеличить площадь оранжереи. В противном случае, наша экспедиция будет обречена, если не на крах, то уж на голод и кислородный дефицит, точно.