Александр Фед - Ариадна обрывает нить

Проснувшись, после полутора часов, так необходимого для него отдыха, Сергей не спешил открывать глаза. Старательно имитируя сон, он сквозь ресницы наблюдал за кропотливой работой девушки. Он старательно выискивал те удивительные моменты, когда, увлекаясь расчётами, она начинала по-детски шевелить губами. В такие минуты, Анни не замечала, что она капризно выпячивала нижнюю губу, словно маленький ребёнок, который не нашёл подаренной соседской бабушкой конфеты в худом кармане своего пальтишка.

Впрочем, надо отдать должное её тонкой, профессиональной наблюдательности. Скрывать своё пробуждение более пяти минут Сергею удавалось, но крайне редко. Вот и сейчас, бросив беглый взгляд на спящего, она спешно принялась закрывать свои многочисленные блокноты и записные книжки, нанизывая их на длинный шнур, в общую связку, которую обычно носила на запястье рук или на шее.

– Итак, я готова к водным процедурам, – сообщила Анни, резво вставая из-за стола. – Открывай глаза, симулянт, пора купаться, а то мои жабры пересохли, – просипела она последние слова.

Купание стало у них своеобразным ритуалом, так как они придавались этому занятию каждый вечер, с самой первой «случайной встречи». Сергей давно обратил внимание на эту миниатюрную, немного полненькую, но удивительно подвижную блондинку. Увидев же её в пляжном бикини, он поразился белоснежности, почти прозрачности её кожи и поразительной женственности фигуры.

Глядя на неё, он вдруг пережил странное чувство, как если бы перед ним появилась Апсара, одна из индийских богинь, сошедшая с фасада древнего храма и представшая перед ним. Божественное создание не стеснялось своей совершенной наготы, едва прикрытой бикини, и смело демонстрировала все свои достоинства, выточенные умелым скульптором, знающим толк, в прелестях восточных красавиц.

К огромному удивлению Сергея, Анни весь вечер могла барахтаться в волнах, словно белоснежный утёнок.

– Эх, жалко, что я опять забыла свои жабры, а то уплыла бы в океан навсегда, – говорила она, бултыхаясь на мели.

– Акула, вылезай, а то замёрзнешь? – призывно кричал Щербаков, надеясь выманить её на горячий песок погреться.

Его усилия по её извлечению из океана практически не имели успеха. Чаще всего, он сам оказывался вовлечённым в набегающие волны. Впрочем, это были минуты его истинного блаженства. Заманив Сергея в океан, она подплывала к нему, гребя по-собачьи, окружённая фонтаном брызг и радостно визжа от удовольствия, что она самостоятельно плывёт, пусть и не очень быстро.

Во время проведения подобных тренировочных заплывов Щербаков превращался в финишный спасательный буй. Старательно подгребая к долгожданной и надёжной опоре, Анни не замечала, как этот самый «спасительный остров» потихоньку пятился от неё, незаметно удлиняя дистанцию и прибавляя глубины.

Когда же он погружался в воды океана по грудь, девушка обнаруживала это и впадала в панику, боясь, затонуть, как «Титаник». В такой критический момент, сознательно созданный влюблённым в неё «буем», Анни, совершала невозможное. Она в совершенно новой для неё технике плавания «по-лягушачьи» преодолевала разделяющее их расстояние и обвивала его шею руками.

Господи! Какое это было блаженство! Мягкое, нежное тело Анни прижималось к его груди. Её ноги обхватывали его бедра, а белоснежная, полная грудь, подхваченная снизу купальником, совершала плавные колебания, повинуясь волнам и мягким шагам «буя», которому было весьма сложно стоять на одном месте со столь драгоценной ношей, да ещё борясь с водной стихией.

Впрочем, и сама, спасённая Сергеем, «водоплавающая» не скрывала своего удовольствия от подобного катания на «буе». Время от времени, она делала вид, что боится глубины, прижимаясь к нему так плотно, что у него захватывало дух. Сердце, совершенно бессовестно, даже нагло, начинало барабанить, словно, само хотело прикоснуться к её мягкой, волнующей разум Сергея груди.

Щербакову было стыдно от своих тайных желаний, от чего его щёки начинали пламенеть, а глаза сами закрывались от мысли, что он всем своим телом, каждой его клеточкой ищет, жаждет прикосновения двух сокровенных жемчужин и других божественных мест её тела, которые едва скрывала под собой тончайшая ткань купальника Анни. В такие мгновения, руки Сергея непроизвольно прижимали к себе драгоценную ношу, продлевая миг блаженства и, совершенно теряя контроль над своей скромностью.

Сергей знал, что ради этих счастливейших моментов, дарящих ему радость прикосновения к этой милой, нежной и такой дорогой ему девушки, он готов был лезть в воды океана, биться с пиратами и белой акулой, и даже ползти до океана на пузе, если страшная усталость свалит его с ног. Проще говоря, он был готов на всё, лишь бы встать «буем» на её плавательном пути. Если бы он знал, что сама «водоплавающая» испытывала к нему во многом сходные чувства.