Array Полдень XXI век - Полдень XXI век 2003 №4

Тоска и одиночество, все нарастающее беспросветное одиночество. Нужно как-то выбираться из этого. В конце концов у него есть сын, который понимает его, — мальчик сегодня полетит на супербомбардировщике громить террористов, которых потом будет вытаскивать из тюрьмы муж дочери. Линия фронта пришла в каждую семью… Тем не менее нужно сегодня же позвонить по обе стороны фронта — и дочери, и сыну…

Билл встряхнул головой, словно разгоняя неприятные мысли, резко поднялся и пошел в бассейн. Ему сегодня не хотелось делать традиционную зарядку в гимнастическом зале — физические упражнения не отвлекали его, а, напротив, погружали в текущие тревоги и заботы, он знал за собой эту особенность. Другое дело — бассейн, а затем горячий душ. Ко всему можно приспособиться, даже к одиночеству — не забыть бы после бассейна составить меню завтрака и сделать заказ автомату, чтобы сразу после душа все было приготовлено.

Самолет вылетает в 12 часов дня, но он должен быть в аэропорту в 9 часов, чтобы успеть пройти все проверки. Служба безопасности предлагала Биллу место в специальном самолете, в котором не нужна тотальная проверка, но он отказался и решил лететь обычным рейсом. Все из-за этого болтливого Джо Донахью — сенатора из Коннектикута, который тоже напросился лететь спецрейсом. Когда Билл прикинул, что придется несколько часов поддерживать оживленную беседу с ни на минуту не умолкающим дурноватым Джо, возражать ему и видеть в ответ налитую красной злобой толстую морду с выпученными глазами, он под благовидным предлогом отказался лететь тем спецрейсом. Билл знал наизусть все аргументы против его закона, которые Джо вывалит ему в дороге, — террористов нельзя лишать человеческого статуса, ибо это приведет к их отторжению и озлоблению, нельзя автоматически дискриминировать всех, кто принял хавабизм, закон превыше всего, плохой мир лучше хорошей войны и прочее, плюс бесконечные ссылки на анахронизмы древней конституции. Билл знал: он не услышит от Джо ничего нового, и болтовня Джо ничем ему не поможет. Все, что может сказать Джо, он в избытке услышит завтра на сенатских слушаниях. Ему хотелось провести этот день в одиночестве, еще раз взвесить все свои доказательства, настроиться на спокойный и аргументированный диалог с сенаторами, ведь речь идет о пересмотре одного из основных нравственных столпов американского общества — постулата о равенстве людей перед Создателем. Ни о чем постороннем не думать, ничем не отвлекаться…

Странный все-таки был сон…

Входя в подземный гараж своего дома, Билл подумал, что, вероятно, в путешествии без багажа есть своя прелесть. Когда-то авиапассажиры тащили с собой чемоданы с одеждой и всем необходимым — все это отправлялось тем же самолетом, в котором они сами летели. В воспоминаниях деда Билл нашел запись со слов прадеда, который помнил времена, когда при посадке в самолет не требовалось даже удостоверение личности, и багаж не проверялся совсем — старые, добрые, патриархальные времена. Они ушли навсегда — хавабитский исследовательский центр в неизвестном месте на Ближнем Востоке привлек лучших в мире ученых-взрывников, чтобы заставить людей отказаться от полетов совсем. После длинной серии необъяснимых взрывов пассажирских самолетов, всем стало ясно, что с этой напастью невозможно бороться — жидкостные, электро-химические, био-поверхностные взрывные устройства, заложенные в багаж или незаметно прикрепленные к нему, не поддавались обнаружению, ибо техника контроля все время отставала от неисчерпаемой террористской фантазии. Потом начала внезапно возгораться и взрываться одежда пассажиров, прошедших, казалось бы, тщательнейший контроль… Это Билл еще сам помнил — полеты на самолетах в спецодежде начались при его жизни. Его багаж с костюмами и одеждой забрали в аэропорт еще накануне, все это улетело в Колорадо специальным беспилотным рейсом — самолеты без людей террористы пока не взрывали.

Выехав из гаража, Билл с помощью контрольного радиокомплекса, распознающего отпечатки его пальцев и его индивидуальные биоритмы, получил разрешение на проезд через системы внешней защиты. Его дом и весь поселок в целом были окружены тройным кольцом электронной, химико-биологической и радиологической защиты. Кроме того, весь регион был под колпаком воздушной защиты от вторжения любых летающих объектов.

Билл не знал никого из живущих поблизости. Он читал в старых романах о вечеринках, на которые собирались в прошлые времена соседи. Ему припомнились классики прошлого века — Скотт Фитцжеральд, Трумэн Капотэ, еще кто-то — у них на вечеринках встречались едва ли не случайные люди. После ядерных взрывов в больших городах миллионы людей переселились в небольшие, неприметные поселки. Старые городские связи и привязанности были нарушены. Казалось бы, люди в поселках должны были тянуться друг к другу, преодолевая тем самым одиночество, но этого не случилось. Страх перед разглашением своего места жительства сковал всех — каждый полагал, что эта информация может попасть случайно в руки террористов. И страх этот не был безосновательным — хавабитские информаторы были везде, некоторые из них, например, газетчики и телекомментаторы, не подозревали, что они таковыми являются. Люди перестали использовать свои подлинные имена, жили под чужими именами или даже под кодовыми обозначениями, соседи стали опасаться общения. Билл знал, что его соседи — состоятельные люди, ибо те системы защиты, под которыми они жили, требовали огромных средств. Не все это могли себе позволить, но в масштабах страны гигантские средства тратились на системы защиты от терроризма. Билл не знал своих соседей, круг его общения был строго определен и ограничен. Он не имел права встречаться со старыми друзьями, он не имел права встречаться с незнакомыми женщинами.