Евгений Рубаев - Серая шапка

В это время, чтоб вы знали, здесь Солнце не заходит вовсе. Под самолётом были дрейфующие льды, которые, конечно, торосились, но местами встречались и целиковые поля. Хуже было бы, если под крылом был паковый лёд или нилас. А так Рэд стал выбирать льдину для посадки самолёта, всё быстрее теряющего высоту. Когда он выполнил очередной поворот — о, чудо! — увидел во льдах корабль. Раньше, за суетой, он его не замечал, тем более что за кораблём не тянулся, как положено, шлейф дыма от работающих двигателей, который на фоне белого льда был бы прекрасно виден! Кстати, за кормой судна не виделось следа из крошёного льда, который всегда остаётся после корабля ледового класса, пробивающего себе путь. Даже с дальнего расстояния было видно, что корабль затёрт льдами и дрейфует вместе с ледяным полем. Рэд, не имеющий опыта пребывания в высоких широтах, был в состоянии крайней растерянности и совершенно естественно устремил самолёт к этому кораблю, в надежде, что там — люди, которые — обязательно помогут!

Приземление прошло довольно-таки успешно, и вскоре Рэд выбрался из кабины неподалеку от дрейфующего судна. Когда стих чихающий мотор «Яка», удивила тишина, которую не нарушали никакие звуки. А ведь рядом был большой корабль! Его названия Рэд, стоя у самолёта, не смог рассмотреть, лишь на надстройке судна огромными латинскими буквами сияли позывные. Набор этих букв был, как водится, сплошной абракадаброй, но Рэд знал, что латинские буквы позывных не исключают принадлежность судна родному государству. Он исходил из того, что по Северному морскому пути ходят только российские суда.

Погода в Арктике переменчивая и резкий ветер мог дунуть в любую минуту. Поэтому самолёт надлежало привязать к чему-то, заякорить. Такого оснащения, по причине борьбы с лишним весом, на борту самолёта не было. Поэтому за такой помощью он пошёл на судно. Ещё он надеялся найти там рацию, чтобы сообщить о своей вынужденной посадке. Самолётную рацию, всё по той же причине борьбы с лишним весом, тоже пришлось снять. Впрочем, не было у Рэда ни парашюта, ни резиновой лодки, ни еды, ни… Короче, не было практически всего…

Приятно было обнаружить свисающий со спардека верёвочный штормтрап. Сделан он был по-морскому искусно, и подниматься по плоским ступенькам было удобно. Дверка фальшборта оказалась распахнутой, и Рэд без труда очутился на палубе корабля. Сталь надстройки и палубы были проморожены, обутые в унты ноги скользили. Рэд крикнул:

— Есть кто-нибудь? Люди, отзовитесь!

В ответ из стальных недр слышались лишь лёгкие скрипы и какие-то шлёпанья. Звуки были явно не живого характера. В поисках чего-нибудь, чтобы закрепить самолёт на льду, Рэд не торопясь пошёл по палубе на ют, где могли располагаться всякие боцманские причиндалы. В пути следования его ни на минуту не покидало ощущение, что за ним кто-то неотрывно следит, поэтому Рэд на всякий случай обдумывал ответы на возможные неприятные вопросы типа: зачем поднялся на борт, куда пошёл, что искал…

Несколько раз Рэд резко оборачивался и разглядывал подозрительные места. Никого увидеть не удалось. На носу судна, почти в форт-пике, ему удалось обнаружить кандейку боцмана со всякой всячиной: начиная от линемётов, фальшфейеров, и заканчивая верёвками, которые моряки, все без разбора, называют: «Концы!»

Когда он подбирал подходящие «концы» для заякоривания самолёта, то услышал грубый окрик:

— Куда берёшь чужое!

Рэд выглянул из кандейки, опасаясь, что его задраят в ней навсегда! На палубе он увидел свободно стоящего без оружия человека. Облачён тот был в одежду полярника рядового состава: стёганку, набитую не ватой-хлопком, а верблюжьей шерстью. На голове косо сидела цигейковая шапка, под которой было приветливое молодое лицо весёлого парня. Рэд смутился, стал суетливо объяснять:

— Да я только самолёт привязать, я потом верну!

— Вернёшь! Улетишь, а потом лови тебя в небе! Чего его привязывать? Не корова, не украдут! Давай-ка знакомиться. Сергей Смирнов!

— Рэд! — протянул руку Рэд.

После длиннющего рукопожатия Смирнов спросил:

— А, чё — Рэд? Американец, что ли?

— Русский. Просто так все зовут.

— А-а-а…

— Серёга, а ты чё, здесь сторожем, что ли?

— Каким сторожем, нет. Долго объяснять… Матрос я, в общем…

Рэд остро почувствовал, что новый знакомый чего-то не договаривает. Причём не договаривает что-то очень сильно важное! Поэтому начал издалека:

— Из-за чего судно-то дрейфует? Двигатель встал?