Марина Казанцева - Космический Патруль

Джиневра повернулась и посмотрела на то, что было за шалашом, за берёзами, что стояли позади того легкомысленного убежища, в котором она проснулась. Наверно, этот маленький шалаш им предназначен лишь на это утро, а следующую ночь они проведут в живописных развалинах какого-нибудь оставленного эльфами дворца.

За рядом берёз, спускающих свои длинные тонкие ветви едва ли не до земли, за плоской линией зелёного берега спокойно мерцала на солнце вода. А далее, как и снилось Джиневре, стоял стеной густой туман. Тогда королева пошла по зелёному лугу, срывая на ходу цветы, чтобы сплести себе венок. Впервые за многие годы душа её была спокойна и безмятежна. Кажется, само понятие времени не существует в этом месте.

Широкий луг уходил, снижаясь, к зарослям ольхи и ивы. И Джиневра пошла немного стороной, надеясь, что встретит там речку или озеро. И в этот раз предчувствие не обмануло. За прибрежными зарослями скрывались сиреневые ирисы — они росли на берегу маленького озерка. Как ни странно, вода была прозрачной, и сквозь неё явственно виднелось песчаное дно маленького водоёма.

Вода оказалась такой мягкой — ластилась к телу, как домашняя кошка. Жаль, что у Джиневры не было ни мыла, ни прочего, и вместо губки она приспособила пучок травы. А далее прибегла к своей Силе, изгоняя из тела последние остатки холода, усталости и напряжения. Всё осталось позади, и даже не хотелось вспоминать.

Выйдя на луг, она обнаружила в траве целую земляничную россыпь. И по-настоящему увлеклась, собирая ягоду в горсть и отправляя в рот. Это был лучший в мире завтрак! Потом стала собирать ягоды для Ланселота. Жаль, что нет под рукой никакой посуды! Но, и эта мысль не тревожила Джиневру. Умеет же Ланселот как-то обходиться без домашней утвари, значит, и тут что-нибудь придумает.

Наконец, королева решила отправиться обратно к шалашу, осторожно неся в сложенных ладонях крупную пахучую землянику. Иногда она подносила ладони к лицу и с наслаждением вдыхала изумительнейший аромат. И только на полпути с досадой вспомнила, что венок она забыла на ветвях!

Ланселота не было в шалаше, зато у входа обнаружилось ещё кое-что. Целый кувшин парного молока! О, это вот подарок! И Джиневра, не найдя ничего подходящего для своей душистой ноши, со смехом всыпала в кувшин всю землянику.

Она не стала надевать зелёное платье, прекрасно сознавая, до чего же ей к лицу эта тонкая сорочка.

— Настало время для кокетства, Джиневра! — весело пропела она сама себе и закружилась по лугу, словно девочка. Как восхитительно побегать босиком! О, как хорошо ногам! Не было у неё никогда такого праздника в душе. Великий Авалон, как чудесно, что ты существуешь! Она услышала смех и обернулась.

От озера, шёл Ланселот. Вода ещё не высохла ни на его лице, ни на плечах. Он был одет в лёгкую одежду — домашние штаны, ловко скроенные из шёлка и красиво облегающие его бёдра. Ноги его были обуты в мягкие замшевые сапожки, а в руках он нёс просторную вышитую лиловую рубашку, которую тут же бросил на верх шалаша. И, что примечательно, на голове рыцаря был надет венок, забытый Джиневрой у озерка.

— Мы на Авалоне. — сказал он Джиневре, словно в этом ещё можно было сомневаться.

— Не хочу думать ни о чём. — ответила она Ланселоту, который тут же, как мужчина, начал планировать, куда идти и чем заняться. Джиневра же валялась на пуховике, вытащенном из шалаша, и откровенно ленилась.

— Иди сейчас же за хворостом! — притворно рассердился Ланселот, но тут же рассмеялся.

Он уже думал об охоте, о пропитании, о жилье, а Джиневра гнала от себя всякие мысли о завтрашнем дне. Ей казалось, что нельзя оскорблять такое святое место обыкновенной человеческой суетой. Ведь не просила же она о молоке, а оно появилось! Но, Ланселот деловито осмотрел кувшин и заявил, что эта вещь пригодится в хозяйстве. Всё это немного досадовало, потому что не было причины тут же кидаться в заботы, ведь Авалон — он же Авалон! Он никуда не денется, здесь вечное лето!

— Давай наслаждаться любовью! — с такими словами королева повалила в траву своего рыцаря и жадно приникла к его губам. Она хотела получить всё! Здесь и немедля! И более он уже не заикался ни о какой охоте.

Однако, часа через три, к удивлению Джиневры, есть всё же захотелось, а молока в кувшине более не появилось.

— Я же говорил: надо поискать добычу! — засмеялся Ланселот.

— Голыми руками разве будешь охотиться на зайцев? — спросила она.

— Ну, зачем же? Силки сплету из травы. — деловито ответил он, натягивая на себя рубашку.