Олдос Хаксли: Волшебница крестная

Однако Сьюзен было очень неприятно, что Рут не вышла их встретить. Будет ужасно, если миссис Эскобар сочтет Рут невнимательной и неблагодарной. "Ну, Рут, ну, выйди!" - просила Сьюзен, и от волнения пальцы у нее сами собой сжались в кулаки, а живот напрягся.

Кулаки и живот сделали свое дело - двери дома поспешно распахнулись, и на пороге появилась Рут с Малышом на руках.

- Извините меня, пожалуйста, миссис Эскобар, - начала она, - дело в том, что Малыш...

Но миссис Эскобар не дала ей договорить. Ее омрачившееся было лицо мгновенно просияло. Она чарующе улыбнулась, глаза еще больше сузились, и от них венчиком разбежались крошечные морщинки, которые так и лучились приветливостью.

- Встречайте Снегурочку! - провозгласила она, кивая в сторону Сьюзен. Она привезла вам кучу подарков. А это - несколько скромных цветочков от меня.

Она поднесла розы к губам, поцеловала их и дотронулась полураскрывшимися бутонами до щеки Рут.

- Ну а как поживает наш милый крошка?

Миссис Эскобар взяла ручку ребенка в свою и поцеловала ее. Мальчик смотрел на миссис Эскобар большими ясными глазами. Он смотрел очень серьезно, и его взгляд казался требовательным и осуждающим, словно взгляд ангела в день Страшного суда.

- Здравствуй, - произнес он с детской важностью.

- Прелесть! - воскликнула миссис Эскобар и больше не обращала на мальчика внимания. Дети ее не интересовали.

- А как ты, моя милая? - спросила она, поворачиваясь к Рут и целуя ее в губы.

- Все хорошо, спасибо, миссис Эскобар.

Миссис Эскобар внимательно оглядела Рут, придерживая ее рукой за плечо.

- Ну, выглядишь ты, детка, чудесно, - заключила она, протягивая Рут цветы. - Еще больше похорошела.

Рут зажала пышный букет локтем свободной руки.

- Мадонна, настоящая мадонна! - воскликнула миссис Эскобар и добавила, обращаясь к Сьюзен: - Не правда ли, она очаровательна?

Сьюзен улыбнулась и довольно неловко кивнула. Все-таки Рут была ее старшей сестрой.

- И до смешного юная, - продолжала миссис Эскобар. - Просто не верится, что она замужем и что у нее ребенок. Detournement de mineur {Совращение малолетней (фр.).}, да и только. Знаешь, милая, ты выглядишь моложе Сьюзен. Это ни на что не похоже.

Рут стояла вся красная, совершенно смешавшись от громких похвал миссис Эскобар. Но не одна лишь скромность была виной ее румянцу. Рут унижало это упорное подчеркивание того, что она моложава. Конечно, выглядит она как девчонка. Но ведь все дело в одежде. Шьет она себе сама, а так как ни на что другое не хватает ни времени, ни умения, то все платья получаются на один манер, нечто "в артистическом стиле" - прямые, на кокетке, без рукавов, из клетчатой или пестрой холстинки, - она носила их поверх блузок. Точно школьная форма. Но что прикажете делать, если на приличное платье нет денег. И стрижка у нее как у школьницы, совершенно безобразная. Она сама это прекрасно понимает. Ну, а как быть? Не отращивать же волосы. С ними столько возни, а времени нет совершенно. Можно, конечно, постричься "под фокстрот", но тогда придется все время ходить к парикмахеру - подравнивать сзади, завиваться, а это стоит денег...

Нет, такой смехотворно юной она кажется только потому, что они бедные. Вот Сьюзен на пять лет ее моложе, ребенок в сущности, а выглядит старше. Что ж, на ней прекрасное платье от настоящего портного. В свои семнадцать лет она одета как взрослая женщина. Красивая стрижка, завивка. Миссис Эскобар дарит ей все, что она попросит. Засыпает подарками.

Неожиданно для себя Рут почувствовала, что ненавидит и презирает эту счастливицу. Да если разобраться, что она такое? Комнатная собачонка в доме миссис Эскобар. Игрушка. Кукла, которую наряжают и заставляют говорить "мама". Какая жалкая роль! Именно жалкая. И все же, думая о достойной презрения участи сестры, Рут сетовала на собственную судьбу, которая закрыла ей путь к радостям, доступным Сьюзен. Почему у Сьюзен есть все, а у нее...

Но в следующую секунду Рут вспомнила про сына. Она порывисто потянулась к мальчику и поцеловала круглую розовую щечку. Кожа была бархатистой и прохладной, как лепесток цветка. Сын напомнил ей о Джиме. Рут представила себе, как он поцелует ее, когда вернется вечером с работы. А потом она возьмет шитье, а он сядет напротив, наденет очки и будет читать ей вслух "Падение Римской империи" Гиббона. Как она любила его в такие минуты! Даже то, как он выговаривал слово "персы". У него очень смешно выходило "пэрсы". При мысли о "пэрсах" ей страстно захотелось, чтобы он оказался рядом с ней, здесь, сейчас, захотелось броситься к нему на шею и поцеловать. "Пэрсы, пэрсы", - твердила она про себя. Ах, как она его любит!