Ник. Горькавый - Возвращение астровитянки

Откровенничать и вообще всерьёз разговаривать с искусственным интеллектом было, с точки зрения Эммы, явным извращением людской психики. Глупо шептать свои сердечные тайны в пустоту «китайской комнаты» Джона Сёрля. «Китайская комната» не даёт ответов на твоём языке, а возвращает лишь причудливо искажённое эхо твоих собственных слов. Какая разница, что они алгоритмически искажены не в львиный рёв, а в якобы сочувственный словесный ответ. Он бесконечно лжив, потому что цепь из миллионов логических «да»–«нет» ничего не понимает в твоих переживаниях и страданиях. У Великого Инки нет сердца и тела, которые могли бы сочувствовать и болеть.

— Это мою подругу зовут Инкой. А ты просто — эхо. Кто тебе разрешил сюда войти? — строго спросила Эмма.

— Никто. Но никто и не запрещал. Я зарегистрировался в команде «Серых детективов» — и вот я здесь. Если ты мне запрещаешь тут находиться, то я спорить не буду и сейчас же уйду. Если разрешаешь остаться, то я согласен, чтобы меня звали Эхом.

Эмма помедлила, но прогонять «эхо китайской комнаты» не стала. Ей-то что — пусть другие детективы решают.

— Зачем ты здесь, Эхо?

— Думаю, что я смогу быть полезным.

Девушка засмеялась:

— «Думаю»? Робот — не творец и пороха не выдумает. Он лишь говорящий справочник. — Тут её осенило: — Ну-ка, реши обычную трюк-задачку: в закрытой комнате стоит ваза…

Эхо выслушало и спросило:

— Разбитую вазу сразу находят?

— Необязательно. Могут найти спустя несколько часов.

— В вазе стоят живые цветы?

Эмма заинтересовалась странными вопросами, которые задаёт Эхо:

— Да.

— Тогда можно разбить вазу куском льда, брошенным через окно. С помощью рогатки или пневморужья — можно легко сделать к нему приставку для стрельбы ледяными снарядами. Талая вода смешается с водой из разбитой вазы, и через час все следы преступления буквально растают.

Эмма сначала рассердилась на кибера: его вариант был красивее стрелы на леске, которую придумала она сама. И надёжнее — ведь стрела легко могла застрять при вытаскивании наружу.

Но глупое желание сердиться на замысловатое информационное эхо быстро прошло.

— Ты не само придумало, а взяло готовый вариант из какой-нибудь старой книги или фильмы. Плагиатор! Говорящая энциклопедия!

Девушка отключилась от комнаты «Серых детективов» и больше не заходила туда.

Ближе к вечеру ей пришлось тащиться в местную больницу на процедуры и анализы. Ходить врач велела пешком — для тренировки, поэтому Эмма ковыляла по тротуару, стуча в землю палкой, сердясь на весь мир и с неприязнью ощущая на себе взгляды прохожих.

До больницы оставалось три квартала, когда дорогу Эмме преградил шумный митинг, занявший весь тротуар. Люди плотно стояли спинами к Эмме и слушали оратора. Тот надсаженным голосом кричал что-то про кредиты, проценты и грабительские банки.

— Вот черти демонстративные! — в сердцах воскликнула Эмма. — Ни обойти их, ни объехать.

Проталкиваться с палочкой через шумную толпу ей совсем не улыбалось. На другую сторону дороги можно было перейти только по подземному переходу, что означало далёкое возвращение назад, практически снова домой.

— Помочь? — Из т-фона вдруг раздался голос. Эмма сразу его узнала: Эхо.

— Как ты мне поможешь? Вертолёт вызовешь? — огрызнулась Эмма.

— Ты идёшь в больницу? Видишь арку в доме справа? Там есть симпатичная дорожка, которая идёт в нужном направлении.

И действительно, дорожка вела по дворам домов, в обход демонстрации, и вскоре Эмма вышла к перекрёстку, на противоположном стороне которого виднелось низкое здание больницы.

Как обойти перекрёсток? Справа или слева?

Слева горел зелёный, и девушка повернулась туда, но Эхо сказало:

— Лучше обходить справа.

Эмма молча послушалась.

В тот момент, когда она доковыляла до края тротуара, красный свет перед ней сменился на зелёный.

Она перешла дорогу без малейшей задержки и буркнула Эху:

— Спасибо…

Потом остановилась:

— Ты что, всё время видишь меня?

— Я вижу тебя сейчас шестью камерами общественного слежения, пятнадцатью камерами автомобилей и восемнадцатью… уже двадцатью… камерами с личных т-фонов и лэптопов.

— Так ты сейчас здесь? — нелепо спросила Эмма, крутя головой.

— В данную секунду я разговариваю с полусотней людей на этом перекрёстке, — откликнулось Эхо.

Вдруг чуть ли не половина пешеходов вокруг Эммы подняли головы и посмотрели вверх.