Олег Авраменко - Королевы не плачут

- Хорошо, Маргарита, - примирительным тоном произнес Филипп, видя, как она завелась. - Ваши симпатии, это ваше личное дело. Можете не сомневаться, я исполню вашу просьбу, напишу, что Симон вывихнул ногу, только вряд ли Амелина в это поверит. Я подозреваю, что кто-то из моей свиты информирует ее о каждом его шаге.

- Это несущественно, кузен. Речь идет лишь о формальном предлоге. А то, что госпожа Амелия будет обо всем знать, даже к лучшему. Поверьте, пренебрежение со стороны мужчины больно уязвляет женщину. А если, к тому же, она сама далеко не святая, то ее начинают мучить угрызения совести, что она так откровенно и бесстыдно изменяла своему мужу...

- А может, достаточно, принцесса? - без всяких церемоний оборвал ее Филипп. - Поговорим-ка лучше о чем-нибудь другом, более приемлемом для Бланки. Этот наш разговор вгоняет ее в краску.

Маргарита взглянула на смущенную Бланку и глумливо ухмыльнулась.

- Ох уж эта ее деликатность! И когда же вы, в конце-то концов, перевоспитаете ее? А, Филипп?

- Не все сразу, Маргарита, не все сразу. Не так-то просто выбить из этой хорошенькой и умненькой головки те дурацкие предрассудки, которые прочно засели там благодаря стараниям ее целомудренных наставниц-кармелиток. Впрочем, некоторый прогресс уже налицо. Так, скажем, сегодня Бланка объяснила мне, почему она не может быть беременной от Монтини, и при этом ни разу не покраснела. Правда, милочка?

Милочка утвердительно кивнула, и вопреки уверениям Филиппа щеки ее заалели.

- Простите за нескромный вопрос, кузен, - сказала Маргарита, - но я никак не могу добиться от Бланки внятного ответа. В постели с ней вы...

- Прекрати, кузина! - резко произнесла Бланка; взгляд ее помрачнел. Какая же ты бесстыжая, в самом деле! Тебя не должно касаться, что мы делаем в постели, заруби себе на носу. И уж тем более ты не должна спрашивать об этом у Филиппа, понятно? Здесь ни причем мое якобы ханжество, просто есть вещи, о которых следует молчать даже в кругу близких друзей...

- Из деликатности, разумеется.

- Да, из деликатности. Не гоже обсуждать на людях то... то самое сокровенное, что является достоянием лишь двух человек. Мне всегда казалось, что ты слишком озабочена ЭТИМ, но по-моему это уже чересчур совать свой любопытный нос в чужую постель. Учти: еще одно слово, и я уйду.

- Бланка права, - поддержал ее Филипп. - Как мне не прискорбно, кузина, но в таком случае тоже буду вынужден уйти.

- Ну что ж, - вздохнула Маргарита. - Коль скоро вы не желаете говорить о любви, потолкуем о смерти.

- О чьей смерти?

- О смерти французского короля и его старшего сына - о чьей же еще?

Бланка удивленно вскинула брови.

- Да что ты говоришь?!

- А разве вы ничего не слыхали?

- Нет, принцесса, ровным счетом ничего, - ответил пораженный Филипп. - А что произошло? Несчастный случай?

Маргарита хмыкнула.

- Скорее, это счастливый случай. Филипп-Август Третий с его авантюрными крестовыми походами был настоящим бедствием для Франции - но Филипп де Пуатье стал бы ее погибелью. По моему убеждению, Господь наконец смилостивился над несчастной страной.

- И все же, что случилось?

- Подробностей я не знаю. О них расспросите у Тибальда. Вчера к нему прибыл специальный курьер от графа Артуа... Ну, вот! - констатировала она, устремив свой взгляд в противоположный конец комнаты; тон ее вмиг стал хмурым и неприязненным. - Помяни дурака.

Филипп оглянулся и увидел графа Шампанского, только что вошедшего в гостиную. Он, несомненно, услышал последние слова Маргариты.

- Весьма польщен, сударыня, что вы такого высокого мнения о моей скромной персоне, - невозмутимо произнес он, подойдя ближе. - Приветствую вас, принц, принцесса. Прошу великодушно простить, что мои первые слова были обращены не к вам. - Тибальд сел в свободное кресло и снова заговорил: - Премного наслышан, дражайшая супруга. Я очень рад, что вы не остались в долгу. - Он демонстративно ощупал свою голову. - Рожки уже прорезались. Правда, пока они еще манюсенькие, но вскоре тут разрастутся !.. Вы не подскажете, моя дорогая, у кого из ваших придворных дам самый рогатый муж? Я непременно сражусь с ним на первом же турнире - право, это будет похоже на бой оленей-самцов в брачную пору!

Филипп и Бланка весело фыркнули. А Маргарита улыбнулась.

- Браво, дорогой муженек, брависсимо! Я не сомневалась, что вы воспримете это философски и с присущим вам чувством юмора. А что до вашего вероятного противника на турнире, то бесспорным лидером по темпу роста рогов является Габриель де Шеверни - если, конечно, измену жены с женщинами можно расценивать как супружескую измену... - Улыбка напрочь исчезла с ее лица, и оно помрачнело. - Ах, Матильда, Матильда! Маленькая, глупенькая Матильда!..