Олег Авраменко: Маргарита Наваррская

- Гм. А мне казалось, что он должен сопровождать свою сестру, принцессу Нору.

- Госпожа Элеонора приедет несколько позже, вместе со старшим братом, королем доном Альфонсо.

- Даже так! Ну что же... Итак, на приеме будут принцесса Бланка, и возможно, граф Уэльва. Еще кто?

- Госпожа Жоанна, сестра графа Бискайского.

- А сам граф?

- Нет, он не... мм... Вчера поздно ночью он только возвратился с Басконии, и у него накопилось много неотложных дел.

"Ясненько, - подумал Филипп. - Маргарита и ее кузен настолько не переваривают друг друга, что даже избегают личных встреч. Боюсь, в самом скором времени я буду втянут в эту семейную вражду... А жаль, - решил он, вспомнив о Бланке. - Очень жаль... Впрочем, это мы еще посмотрим. Говорят, Бланка не в ладах с мужем и весьма близка с Маргаритой. Так что все может быть..."

- Благодарю вас, барышня. Продолжайте, пожалуйста.

- Из всех, достойных вашего внимания, остались только господин виконт Иверо и его сестра, госпожа Елена.

- Виконт по-прежнему дружен с госпожой принцессой? - поинтересовался Филипп. Он не спеша расхаживал по комнате, медленно, но верно приближаясь к Матильде.

Девушка стыдливо опустила глаза.

- Ну, собственно... В общем, да.

- А ваш брат?

Если предыдущий вопрос привел Матильду в легкое и вполне объяснимое замешательство, то упоминание об Этьене явно обескуражило ее.

- Прошу прощения, монсеньор. Боюсь, я не поняла вас.

"Вот так дела! - изумился Филипп. - Неужто Маргарита изменила своим принципам и завела себе сразу двух любовников?.. Но с этим мы разберемся чуть позже".

Он подступил к Матильде вплотную и решительно привлек ее к себе. Девушка покорно, без всякого сопротивления, отдалась в его объятия.

- Монсеньор!.. - скорее простонала, чем прошептала она.

- Называй меня Филиппом, милочка... О Боже, какая ты хорошенькая!

Матильда подняла к нему лицо; глаза ее томно блестели.

- Филипп, - нараспев, как бы смакуя это слово, произнесла она. - Я люблю вас, Филипп. Я так вас люблю!

- А ты просто сводишь меня с ума, - пылко ответил Филипп. - Да, да, сводишь с ума! И я вправду рехнусь... если сейчас же не поцелую тебя.

Что он и сделал. Его поцелуй был долгим и нежным; таким долгим и таким нежным, что у Матильды дух захватило.

Потом они целовались наперегонки, жадно, неистово. Отсутствие опыта Матильда восполняла самоотверженностью влюбленной женщины; в каждый поцелуй она вкладывала всю свою душу и с каждым новым поцелуем все больше пьянела от восторга, испытывая какое-то радостное потрясение. В действительности любовь оказалась еще прекраснее, чем она могла представить даже в самых смелых мечтах.

Филипп подхватил полубесчувственную девушку на руки, перенес ее на диван и, весь дрожа от нетерпения, лихорадочно принялся стягивать с нее платье. Немного придя в себя, Матильда испуганно отпрянула от него и одернула юбки.

- Что вы, монсеньор! - в смятении произнесла она. - Это же... Ведь сюда могут войти... И увидят...

- Ну и пусть видят... Ах, да, точно! - опомнился Филипп. - Ты права, крошка. Прости, я совсем потерял голову. Говорил же я, что ты сводишь меня с ума. - Он обнял ее за плечи. - Ну, пойдем.

- Куда? - трепеща спросила Матильда.

- Как это куда? Разумеется, в спальню.

Матильда вырвалась из его объятий.

- О Боже! - воскликнула она. - В спальню?!.. Нет, не надо! Прошу вас, не надо...

Филипп озадаченно глянул на нее.

- Но почему же? Сейчас только начало шестого, времени у нас вдоволь, чтобы успеть его приятно провести. Будь хорошей девочкой, пойдем со мной.

Он встал с дивана и направился к ней. Матильда пятилась от него, пока не уперлась спиной в стену. Она сжалась, точно затравленный зверек; взгляд ее беспомощно метался по комнате.

- Прошу вас, монсеньор, - взмолилась Матильда, - не надо!..

Филипп приблизился к ней вплотную.

- Надо, милочка, надо. Если, конечно, ты любишь меня.

- Я люблю вас! - горячо заверила она. - Я вас очень люблю.

- Так в чем же дело?

- Я... я боюсь. Мне страшно.

Филипп рассмеялся и звонко поцеловал ее дрожащие губы.

- Не бойся, со мной не страшно. С кем, с кем - но не со мной. Поверь, крошка, я не сделаю тебе больно. Напротив - ты получишь столько удовольствия, что тебе и не снилось.

Матильда в отчаянии прижала руки к груди.

- Но ведь это такой грех! - прошептала она. - Страшный грех...

Филипп все понял.

"Ага! Она, оказывается, не только невинна, что уже само по себе удивительно, - она еще и святоша. Вот уж никогда бы не подумал, что Маргарита держит у себя таких фрейлин... Гм... А может быть, они с ней нежнейшие подружки?.."