Василий Щепетнев: Первое дело Иеро

Иеро — тоже. Есть о чем. Как быстро старшина поселения увидел опасности, о которых Иеро и не подозревал. Опыт. Опыт и ум. Опыта он наберется, если удастся подольше пожить. А вот ум — данность, его не займешь, не купишь, в наследство не получишь.

— Если бы у нас было средство Гарджента… — начал он и остановился.

— Вы что-то сказали? — переспросил старшина.

— Существует средство, позволяющее распознать оборотней, вампиров и прочих полиморфов. Средство Гарджента. Если бы оно у нас было…

— Но, быть может, оно было у пера Кельвина? Пер Кельвин слыл знатоком алхимии.

— Я смотрел. Нет. Может быть, действительно, было, но, убив пера Кельвина, оборотень позаботился, чтобы средство исчезло. Или его не было с самого начала, все-таки это большая редкость.

— Будем надеяться — невпопад сказал старшина. Заговаривается. Еще бы — гибель жены и невестки…

— Что проку в надеждах?

— Тот прок, что оборотень не знает, что у нас нет этого средства. А мы скажем, что оно — есть!

Перед Иеро забрезжил выход.

— И тогда…

— И тогда мы посмотрим на реакцию капитана Брасье. А, главное, ее увидят другие.

— Но вдруг капитан знает наверное, что у нас нет этого средства?

— Попробовать все равно стоит. Мы ведь ничего не теряем. Намешайте что-либо с виду похожее, какое оно, средство, на вид — красное, синее? И на Совете предложим всем, а для начала советникам, пройти испытание пробой. Согласны?

— Согласен.

Что-то достопочтенный Хармсдоннер не договаривал. Наверное, это и не требовалось — говорить все до последнего, особенно в присутствии Лоры. Та сидела в уголке и смотрела вниз, на пол, изредка на несколько мгновений поднимая голову и тут же опуская ее вновь.

— Тогда поспешим. Я объявлю поселенцам что собираю чрезвычайный совет. Остальное они поймут сами, — достопочтенный Хармсдоннер вставал трудно, тяжело, словно на плечах его лежало поселение Но-Ом.

Так оно, в некотором смысле, и было.

— Вы же приходите. Через склянку. Успеете?

— Успею, — Иеро проводил советника до порога, что он еще мог для него сделать?

Стражи границы шли за семьею Хармсдоннеров — за тем, что от нее осталось.

И похоронить-то некого.

Плотью живою попали в могилу живую.

Он еще раз спустился в подполье. За неимением пергамента пишут и на песке. Вместо средства Гарджента он решил использовать экстракт синапизанты. Можно было обойтись и простою водой — достопочтенный Хармсдоннер ошибался, когда говорил, что средство окрашено в красный цвет. Он-то не знает, что средство бесцветно, а оборотень может знать, даже должен знать, коль скоро это капитан Брасье, а не дикий лесной житель.

Разбавленный водою экстракт он перелил в склянку темного стекла, на ярлычок нанес буквы «RH» («Remedium Hargenti») — для введения в заблуждение обывателей и оборотней. Утопающий хватается и за камень.

Время еще оставалось — и Иеро, как мог, приготовился. Поддел кольчужку, проверил остроту меча, поточил и нож, больше для успокоения нервов. Что этот нож оборотню?

Наконец, солнце поднялось до нужного градуса. Пора.

Он вышел, оглянулся на дом — как знать, вернется ли.

Хармсдоннер не договорил, не расставил точки над «ё», но было ясно — они должны убить оборотня во время заседания совета. Убить, а потом объявить поселенцам о том, что Брасье не прошел Испытания Гарджента.

Но столь же велика вероятность, что оборотень справится и с ним. И с достопочтенным Хармсдоннером.

Единственный их шанс — внезапность. Удар в спину. Цель оправдывает средства.

Нет, конечно, куда красивее бросить Брасье вызов, как рассказывают долгими вечерами рапсоды в тавернах. Бросить вызов и биться на мечах лицом к лицу.

Но нет у него права на красивую битву. Ему побеждать нужно, побеждать во что бы то ни стало.

Иеро шел медленно, вновь и вновь перебирая события, стараясь найти иное толкование происшедшему. Не получалось. Все замыкалось на Брасье. И главное — Лора слышала его голос, а голос Брасье спутать с кем-либо в Но-Оме невозможно.

Людей навстречу не попадалось. Новые правила — по одному не ходить, без дела не выходить вообще.

Лишь у Дома Совета стояли шесть стражей границы. Охраняли совет. Отсалютовали Иеро, но показалось — небрежно, насмешливо. Скажи им сейчас, что Брасье — оборотень, не поверят. А то и на мечи возьмут, углядев в обвинении командира попытку переворота. Жил же когда-то Цын-Цын, отдавший город Кым Темным Мастерам. В курсе истории, читаемом в Семинарии об этом упоминалось вскользь, скороговоркой, но не выкинешь правды, не скроешь, иначе вдругорядь наступишь в то же место.