Джеймс Баллард: Затонувший мир [авторский сборник]

Грейнджер закрыл дверцу машины, вздохнул.

— Ну и тип же ты! Обо мне бы лучше так заботился. Мне тоже не хватает воздуха.

Миль за пять до озера Холидей, сидевший у руля, притормозил и показал на свежие отпечатки шин.

— Кто-то нас опередил.

— Ну и что? — Грейнджер пожал плечами. — Не мы одни такие умные.

Холидей посмотрел сквозь ветровое стекло.

— Раздражают меня эти платформы. Сбрасывают их на Землю, как на свалку. И все же, если бы не она, я бы не наткнулся на рыбу.

Чужой автомобиль стоял, загораживая им путь, ярдах в двухстах от платформы.

— Машина братьев Мерриуэзеров, — сказал Холидей. — Наверное, оба здесь.

Они обошли вокруг облезлого «бьюика», разрисованного желтой краской, с клаксонами и флажками.

— Вон они, уже здесь, — показал Грейнджер.

На самом краю платформы стоял младший Мерриуэ-зер, кривляясь и прыгая. Старший с Томом Джурандой, высоким широкоплечим парнем в куртке кадета космического флота, бесились около водоема с рыбой, забрасывая его камнями и большими комками соли.

Холидей истошно завопил и, бросив Грейнджера, помчался к ним.

Том Джуранда пробежал по берегу до глиняного барьера и расшвырял его ногами. Вода с шумом устремилась сквозь пробоину. Довольный, Том снова стал кидать камни.

Увлеченные своим веселым занятием, мальчишки продолжали забрасывать водоем импровизированными гранатами, а младший Мерриуэзер дурашливыми воплями выражал им свое одобрение.

— Прочь отсюда! — заорал Холидей. — Не смейте!

Джуранда размахнулся, чтобы швырнуть ком соли с

кирпич величиной, но Холидей схватил его за плечо и резко развернул к себе. Соль рассыпалась дождем мелких кристаллов. Затем он метнулся к старшему Мерриуэзеру, дал и ему пинка.

Глубокая канава рассекала глиняный вал, почти вся вода ушла в соседние водоемы. Среди камней и комков соли билось изувеченное тело морской собаки, окрашивая соль в темно-красный цвет.

Холидей яростно встряхнул Джуранду.

— Ты хоть понимаешь, что вы натворили? Ты…

Пошатываясь, он спустился в бывший водоем, остановился над рыбиной, отбросил ногой несколько камней.

— Простите, мистер Холидей, — сконфуженно пробормотал один из братьев. — Мы не знали, что рыба ваша.

В отчаянье, не зная, как дать выход гневу и обиде, Холидей только безнадежно отмахнулся.

Джуранда захохотал, выкрикнул что-то издевательское, и мальчики, так и не поняв ничего, повернулись и наперегонки побежали к машине, вопя на разные голоса.

Подошел Грейнджер, увидел, что воды в водоеме больше нет, и болезненно поморщился.

— Пошли отсюда, Холидей.

Не отрывая глаз от изуродованного, а когда-то такого изящного тельца, Холидей покачал головой.

Послышались гудки, потом удаляющийся шум мотора — мальчишки уехали.

— Чертовы щенки, — Грейнджер мягко взял Холидея за локоть. — Пошли, пошли… Это еще не конец света.

Холидей наклонился к несчастной рыбе, протянул к ней руки. Она уже не двигалась. Руки на миг остановились в воздухе, потом снова повисли.

— Наверно, тут ничего нельзя сделать?.. — спросил он сам себя.

Если не считать раны в боку и раздавленной головы, кожа нигде не была повреждена.

— А может, сделать из нее чучело? — спросил Грейнджер.

Холидей уставился на него, не веря своим ушам. Лицо его задергалось.

— Ты что, спятил?! — взорвался он. — А может, ты и из меня хочешь сделать чучело?

Он повернулся, слепой от гнева, толкнул Грейнджера плечом и выскочил наверх.

Перевод В. Волкова

К вечеру, когда большая тень виллы накрыла террасу, граф Аксель покинул библиотеку и по широким ступеням — лестница была в стиле рококо — спустился к цветам времени. Высокий и горделивый, в черном бархатном камзоле, с золотой заколкой, блестящей под бородкой а la Георг V, с тростью, крепко сжатой рукой в белой перчатке, он совершенно спокойно осматривал прекрасные хрустальные цветы, прислушиваясь к звукам клавесина, доносящимся из музыкального кабинета, — графиня играла «Рондо» Моцарта. От музыки полупрозрачные лепестки цветов едва заметно дрожали.

Сад простирался на две сотни ярдов, полого опускаясь к миниатюрному озеру, через который был перекинут белый мостик, на другом берегу упирающийся в изящную беседку. Аксель редко добирался до озера; большинство цветов времени росло кучно как раз под террасой, защищенное высокой стеной, что окружала поместье. С террасы он мог поверх стены смотреть на равнину с холмами до самого горизонта, где она слегка поднималась, прежде чем совсем пропасть из виду. Равнина окружала поместье со всех сторон, и ее однообразие лишь подчеркивало великолепное одиночество виллы. Здесь, в саду, воздух казался свежее и солнце теплее, а равнина всегда была пустынна и однообразна.