Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

Отвернувшись от окна, он глядел на заряженную винтовку, черневшую в полумраке постели. До него доносились крики из соседних номеров, неумолкающий гул толпы на улице. Неожиданно что-то словно надломилось в нем; черты лица утратили убежденность и непреклонность, теперь он походил на глубокого старика, смертельно усталого, одинокого в отеле враждебного города, изгоя на чужом празднике. Он сел на кровать рядом с винтовкой и принялся машинально стирать с рук носовым платком смазочное масло, в то время как его мысли витали где-то совсем в другом мире.

С трудом поднявшись на ноги, он некоторое время стоял, словно вспоминая, зачем попал сюда.

Наконец он взял себя в руки. Быстро разобрал оружие, закрепил детали на отведенных им местах, запер крышку, уложил чемодан в нижний ящик секретера и вернул ключ на общую связку. Выходя из комнаты, доктор тщательно запер номер и решительно шагнул на улицу.

Пройдя двести ярдов по Гросвенор-плейс, он свернул на Халлам-стрит, постоянно оживленную улочку со множеством кафе и маленьких художественных галерей. Солнце ярко освещало полосатые тенты, улица была совершенно безлюдна, казалось, что толпа, встречающая королевских особ, находится за много миль отсюда. Доктор Джеймисон ощутил, как спокойствие возвращается к нему.

Он прошел уже половину Халлам-стрит, когда очутился возле небольшого кафе с тремя выставленными на улицу столиками. Усевшись под тентом за один из них, доктор вынул из кармана черные очки, надел их, заказал у официанта апельсиновый сок и, не торопясь, начал пить.

Было чуть больше трех часов, когда низкие звуки органа известили о завершении церковной службы в аббатстве и состоявшейся коронации.

Послышались шаги, и доктор Джеймисон увидел, что слева к нему приближаются, взявшись за руки, мужчина и девушка в белом платье. Когда они подошли, доктор снял очки, тщательно рассмотрел молодых людей и быстро надел очки снова.

Юная пара была так увлечена друг другом, что не видела, как за ними наблюдают, хотя любому другому человеку волнение доктора Джеймисона сразу бы бросилось в глаза.

Мужчине было около двадцати восьми лет, он носил мешковатый костюм — обычную, как заметил Джеймисон, одежду лондонцев; мягкий воротник его сорочки был небрежно охвачен галстуком. Один наружный карман украшали две авторучки, из другого торчала концертная программа. Весь его облик, приятная и уверенная непринужденность выдавали в нем молодого университетского педагога.

Лицо его было красиво, лоб резко скошен назад, начавшие редеть темные волосы приглажены. Мужчина не отрывал глаз от своей спутницы, не скрывая чувств к ней. Он внимательно слушал ее, лишь изредка прерывая короткой репликой или смешком.

Теперь доктор Джеймисон перевел взгляд на девушку. До этого он, не отрываясь, изучал молодого человека, ловил каждое его движение, мимику; так незаметно и отстраненно некоторые наблюдают за собой в зеркале.

Когда же, наконец, доктор Джеймисон перевел взгляд на девушку, то его охватило такое сильное волнение, что он чуть не поднялся со стула. Он думал, что давние воспоминания обманывают его, но на самом деле девушка оказалась еще более красивой, чем ему помнилось. Ей было не больше девятнадцати или двадцати лет, она шла с высоко поднятой и немного откинутой назад головой, и ветер играл ее длинными, соломенного цвета волосами, чуть шевеля их на загорелых плечах. Ее полные губы были подвижны, а лукавые глаза искрились весельем, когда она поглядывала на своего спутника.

Они подошли к столику доктора, девушка продолжала увлеченно щебетать что-то, но молодой человек ее нежно прервал:

— Погоди, Джун, давай чуть передохнем. Посидим и выпьем немного — все равно кортеж не появится у Марбл Арч раньше чем через полчаса.

— Мой бедный старичок устал?

Они уселись за соседний столик, всего несколько дюймов отделяли доктора Джеймисона от ее обнаженной руки, так что он снова ощутил и остро вспомнил запах ее тела. Его охватили воспоминания: да, это именно ее утонченные и быстрые пальцы, именно она так поднимает подбородок и разглаживает на коленях широкую белую юбку.

— Ну, в конце концов ничего страшного, если я и не увижу процессию. Ведь это мой день, а не день его величества!

Мужчина улыбнулся и притворился, что хочет встать.

— Действительно? Значит, всю эту толпу дезориентировали? Побудь здесь, а я схожу и отдам приказ, чтобы маршрут кортежа изменили и направили к нам. — Перегнувшись через столик, он взял ее руку и скептически осмотрел маленький бриллиант на пальце. — Далеко не шедевр. Кто тебе его подарил?