Алексей Ефимов: Последние ворота Тьмы

— Это хорошая еда, — сказал он, бросив в огонь последнюю. — Но, чтобы набрать достаточно, надо потратить целый день. Веселая перспектива — жить, чтобы есть, а?

— Не очень, — ответил Лэйми. — Далеко ещё нам идти?

— Понятия не имею, — ответил Охэйо, рассматривая пальцы босых ног. Отражения огня плясали в его длинных глазах. — Да и какое это имеет значение? Мы или дойдем или нет. Знания о длине дороги не заменят нам еды.

Лэйми снова кивнул. Но страдал он не только от голода: ему было очень одиноко. Их родной город, Хониар, окруженный непроницаемым Зеркалом Мира, превратился в логово чудовищных тварей, Мроо; всё, кто в нем жил, покинули его, и они одни остались — чтобы его уничтожить. Это им удалось, но Снаружи, в возрожденной Империи Джангра, уже правил Хеннат Охэйо — старший брат принца Аннита Охэйо анта Хилайа — и тому оставалось либо усугубить свою карму братоубийством, либо отправиться сюда — во Вторичный мир, в котором когда-то жили их предки и который более века описывали сновидцы Хониара. Теперь уже трудно было понять, почему — то ли у них проснулась наследственная память, то ли знания могут распространяться в пустоте самостоятельно, подобно свету… да и какая разница? Они здесь — и этот мир существует.

— Допустим, мы всё же доберемся до города, купим там еду и всё, что нужно, — наконец сказал Лэйми. — А вот что нам делать дальше? И что это за место… на самом деле?

— Там, в самом сердце изначальной, живой тьмы Мроо, мы видели одно и то же, — Охэйо приоткрыл один глаз. — Или ровно столько, сколько хотели увидеть — я, может быть, больше. Ну, я могу попробовать это всё объяснить, — так, как я это понимаю, конечно. На самом деле всё может быть иначе. Итак, наша Вселенная возникла — или была сотворена — десять миллиардов лет назад. Разум в ней существует примерно два миллиарда лет. За это время цивилизации успели достичь уровня, который мы даже не можем представить. Они изменяют Реальность так же легко, как мы рисуем. К сожалению, между ними возникла существенная разница во мнениях о том, какой должна быть эта Реальность. Результатом стала война, которая едва не погубила нашу родину…

Лэйми кивнул. Именно спасаясь от этой войны его предки заключили Хониар — один из городов Империи Джангра — в непроницаемое Зеркало Мира. Спустя двести лет они вышли наружу — чтобы обнаружить, что всё это время враг был с ними, внутри…

— Но, поскольку Вселенная бесконечна, в ней есть даже расы, которые находят более интересным не рвать друг другу глотки, а создавать нечто новое. Одна из них создала этот вот мир и нас, нашу расу — чтобы она жила в нем. Но некоторым этого показалось мало — и они двинулись к звездам, которые их вовсе не ждали…

Лэйми ещё раз кивнул. Их родина, Джангр, сначала показалась колонистам раем — они даже отказались от техники, сочтя её избыточной. И слишком поздно поняли, что в недрах планеты, в колоссальных подземных городах, таятся остатки тех, кто был разбит в вселенской битве Реальностей — разбит, но не уничтожен до конца. Один такой город обнаружился даже под Зеркалом Хониара…

— Зачем им это было нужно, я не знаю. Наверное, затем, зачем мы пишем картины и сочиняем стихи, разница здесь не в знаке, а только в степени. Мы украшаем мир красивыми рисунками, а они — новыми мирами и расами. Получилось… — он сложил вместе светлые ладони. — Представь себе два блюда диаметром, скажем… в двести миллионов миль. С зубчатым краем. На одном из них — небо, ненастоящее, такое, как в планетарии, а на другом — земля, моря, города и всё прочее. А в центре, между ними — солнце. Я знаю, конечно, что твердая конструкция таких размеров не может существовать — её собственный вес расплющит. Но раз уж ОНИ могут изменять Реальность, то для НИХ это, наверное, не проблема.

— А почему же мы тогда видим закат? — спросил Лэйми.

— Наверно, свет здесь распространяется… ну, как бы вдоль силовых линий. А вокруг солнца вращается… нечто, что их излучает. Я думаю, что там-то и живут ОНИ. Впрочем, неважно. Если так, то в центре этого мира должен быть вечный день, в большинстве областей — обычное чередование дня и ночи, а на окраинах — вот такая заря, только вечная. Идти к ней бессмысленно, потому что ты будешь идти к центру этой штуки по спирали, вдоль силовых линий. Она — что-то вроде миража.

— Но как такое может быть? — спросил Лэйми. — Как можно изменять Реальность, делая такое… такие…

— Я не знаю, — Охэйо улыбнулся. — И, знаешь, я очень этому рад.