Александр Тесленко - Пылесос истории

Микола вдруг подумал, а не хочет ли Георгий его споить, а потом спокойненько обчистить карманы. Но эта мысль почему-то совсем не испугала. Она его тонизировала. Все равно он постарается выпить как можно больше. Микола достал из кармана заветный стаканчик.

— С твоего разрешения я буду пить из своей посуды… Пусть тебя это не удивляет. Это… подарок отца, память об отце. Я всегда пью только из этой штуки…

— Комик ты, я не ошибся… Одеколон сегодня глушил тоже в память об отце из его подарка?

Микола виновато потупился. Его и вправду мучила совесть, стало стыдно.

— Хороший ты, Жора, хлопец… — сказал и, не чокаясь, выпил.

А Георгий сразу же вновь наполнил стаканчик.

— Ты только гляди у меня, не захмелей до ручки. Мне лишкие хлопоты ни к чему… И не в твоих это интересах… — слова вроде бы произнесены искренне, и Микола совсем успокоился, уверив себя в Жорином благородстве. Такие люди не станут опускаться до обыкновенного воровства. И в этом Микола не ошибся. От осанки Георгия так и веяло сытым благородством.

Сидели они почти до двух часов. Микола изо всех сил старался выглядеть интересным собеседником. Припоминал анекдоты, забавные случаи из своей жизни. После третьего стаканчика признался Жоре, что он писатель. «Но разве печатают тех, кто правду пишет?!» Миколу переполняло желание, не теряя контроля над собой, как можно больше выпить. Это ему пока удавалось, хотя с каждым часом «культурного отдыха» язык все сильнее заплетался.

В два часа дня Микола заставил себя встать. Георгий, тоже в изрядном подпитии, что-то разглагольствовал о Пиросмани, но сообразить что-либо толком Микола был уже не в состоянии. Поблагодарил.

— Я никогда не думал, что писатели — такие простые и обычные люди, признался Георгий.

Они трогательно обнялись, договорились иногда встречаться. Ведь «не для того же люди знакомятся и выпивают, чтобы потом навсегда забыть друг друга».

Домой не без проблем добрался уже с тремя бутылками сухого вина, рассовав их по карманам. Вид имел презабавный. Все обращали на него внимание — взлохмаченный, расхристанный, он шел, глупо улыбаясь, гортанно напевая песенку собственного сочинения. Чтобы не бросало его из стороны в сторону, приходилось широко расставлять ноги и ни на минуту не забывать о земном притяжении.

Долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Наконец справедливость восторжествовала, и хозяин попал в свою квартиру. Ларисы, конечно, еще не было дома. Микола сразу же направился к шкатулке с деньгами. Стаканчик добросовестно действовал. Выгреб из шкатулки двадцать пять рублей по пятерке и два блестящих полтинника.

Из кухни доносился шорох. Там он увидел своего отца. На нем серые с белыми цветочками трусы. Он, стоя возле раковины, сосредоточенно, дрожащими руками чистил картошку.

— О, папуля, это ты здесь? Молодец! А я слышу, кто-то на кухне. И думаю, кто бы это? Захотел кушать, папуля? Голод не тетка. Это точно. Молодец! Картошка — это правильно. Это — по нашему. С сальцем ее сейчас, папуля. Выпить хочешь? Сей момент организую. Сухонького. Тебе крепкого нельзя. А сухое вино для твоего здоровья — просто лекарство. Молодец, папуля! Это я хвалю — захотел кушать, картошенки сам начистил. Сейчас я сальце принесу.

Отец лишь неторопливо обернулся, взглянул на сына и продолжал тщательно чистить картофелину.

Микола повытягивал из карманов бутылки. Принес из холодильника кусок сала, нарезал его, настрогал. Поставил на стол волшебный стаканчик, а для отца большую керамическую кружку. Налил полную «Алиготе».

— Давай, батя, шарахнем за твое здоровье! На, бери! Сейчас ты у меня оживешь. Скоро все твои болячки сбегут. Можешь мне поверить. Это говорю тебе я, твой сын. Заживем теперь, батя, как короли. Слышь?

Отец устало, держась из последних сил, равнодушно смотрел на него. Потом перевел взгляд на полную кружку и невольно протянул к ней руку. Пил он с трудом. Руки его дрожали. Вино текло по щекам, по подбородку. Наконец одолел содержимое кружки и бессильно опустился на стул.

— Сейчас, папуля. Минутки через три оно в кровь перейдет, и ты сразу затанцуешь.

Отец поднял взгляд:

— Ты сам едва на ногах стоишь, сынок… С чего это ты? Что случилось? — но, видя блаженную улыбающуюся физиономию сына, понял: ничего плохого не произошло. — Хорошее вино… Давно я не пил… У тебя сегодня праздник?

— У нас теперь каждый день будет праздник! Не веришь?

— Ты устроился на настоящую работу? — отец немного оживился, в глазах засверкали искорки.