Марек Хуберат - Ты вейнулся, Снеогг, я знала

Из угла донеслось звучное бульканье.

- Тавегнер просит, чтобы ты говорил громче, - и еще одно глухое бульканье подтвердило его правоту.

- Хорошо... я буду говорить громче, - Пекки словно встряхнулся. Комната была все меньше и меньше, - продолжал он, - и все становилось зеленым. А внизу летели оба Дагса, летели туда же, что и мы... и было чудесно, а небо, к которому я летел, было большим экраном визора, и можно было различить ячейки экрана. Я мог продвигаться в любом направлении...

Из угла, в котором стояла коробка с Моози, раздалось тихое всхлипывание. Снорг подполз к ней.

- Тебе что-нибудь нужно?

- Я хотела позвать тебя, потому что если пришел бы какой-нибудь Дагс, то снова сделал бы то, что я ненавижу... Положи меня рядом с Пекки, хорошо?

- Тебя взволновал его рассказ? - спросил Снорг, всматриваясь в Моози. В отличие от Пекки она имела все конечности, но недоразвитые и хилые.

- Это не Пекки, это Тавегнер, - проговорила она сквозь слезы. Когда Пекки рассказывал, Тавегнер попросил, чтобы я перевела его по буквам... и знаешь, что он сказал?

Снорг кивнул.

- Он сказал, что хочет идти на размол вместо Пекки...

- На размол? - не понял Снорг.

- Пекки это давно уже открыл, - сказала Моози, он внимательно анализирует все, что говорят в визорах. Из нас выберут только нескольких лучше... правильно сложенных, а остальных - на размол.

- Так как показывают на экранах и говорят, что это война? - уточнил он. Она кивнула головой.

- Положи меня рядом с Пекки, - сказала Моози, - он всегда, когда кончает рассказывать свой прекрасный сон, приходит в отчаяние.

С большим трудом он вытащил Моози из коробки и перенес в уголок, где лежал Пекки, и тут же должен был вернуться на пол, потому что Тиб начала пачкаться. Он подсунул ей присоску. Когда она кончила, он изо всех сил поднялся на колени, ухватившись за ее бедра.

- Не делай больше так, хорошо? - сказал он, глядя на нее.

5

Тибснорг снял квартирку получше с видом наружу. Квартиры на поверхности были редкостью, и он удивился, что его новое помещение (правда, чуть поменьше предыдущего и с двумя, а то не тремя визорами) стоило только на восемь монет дороже. Он понял причину этого, лишь когда выяснил, насколько выше уровень излучения в квартирах на поверхности. Но все равно окно многое компенсировало. Он часами всматривался в непроницаемые оловянные тучи над серо-бурыми пустынными холмами. Край материкового ледника не был виден из окна, его можно было разглядеть лишь с башни обозрения в очень ясные дни или в хороший бинокль. Этот пейзаж, резко отличающийся от красот, синтезированных в визоре, тем не менее тянул к себе с неодолимой силой. Наверное, именно поэтому Тибснорг решил устроиться на работу водителем внешних перевозок. Интересовали его и высокие заработки, позволяющие относительно быстро накопить большую сумму.

В транспортном бюро его принял чиновник, сидевший в инвалидном кресле. Его почти не было видно за столиком, но в его глазах было что-то такое, что заставляло быть настороже. Когда Тибснорг изложил свое предложение, чиновник изучающе посмотрел на него.

- Вы нейтральны?

- Да... - солгал Тибснорг, зная, что невозможность иметь детей обязательное условие при приеме на эту работу. Чиновник любезно кивнул и непропорционально маленькой ручкой что-то набрал на клавиатуре. Затем посмотрел на экран, и лицо его посуровело. Прежде чем он открыл рот, стало ясно, что разговор окончен.

- Нельзя так бездумно распоряжаться своими возможностями, ведь это действительно изнурительная работа, - и чиновник развернулся в кресле, закончив прием.

Дрингенбум чуть не ударил Тибснорга, когда узнал об этом. Он со злостью вытащил из кармана комбинезона свой индикатор - небольшую розовую пластинку.

- Смотри, идиот! - ткнул он пальцем в плитку. Когда Дрингенбум нервничал, у него сильно тряслись руки. Сейчас его палец скакал вокруг розового прямоугольника. - Как только он станет красным, мне ловить будет нечего... - Светлые глаза Дрингенбума блестели на его загоревшем лице, которое сейчас было совершенно красным. Он зарабатывал так много, что мог позволить себе искусственный загар.

- Куда ты лезешь? В пески? - зло добавил он.

- Ты можешь загорать под искусственным солнцем. - тихо сказал Тибснорг.

- Ну и что, дурень!? Да чего это стоит? Ты можешь иметь кучу баб, даже если у тебя нет ничего, кроме желез. Железы - самое дорогое... Все остальное, все мясо стоит не больше 600-800 монет.

- Физически у меня все в порядке, - пробормотал Тибснорг, - только нарушения периферической нервной системы.