Вадим Худяков: Королевская охота

- Эмио, лучшая поэтесса, - хрипло сказал Шнайдер. - Нет, не могу больше, - он выключил визор. - Счастье, что в миссии нет женщин... Излучение... Не верю! Просто религиозный психоз. Комета. Рок. Фатум. Не знаю...

- Кометы в здешней системе - явление не уникальное, - нехотя, словно по обязанности, возразил Шарль. - А эта явно давит на психику аборигенов. Появляется раз в двести лет, и каждый раз одна и та же история.

- Может быть, именно с этой кометой связан какой-то культ, - сказал врач.

- Какой? - спросил Черешин.

- Понятия не имею, - честно признался Эрих, раскуривая потухшую трубку. Здешние хроники темны и полны неясностей. Но об одном они говорят достаточно определенно: с цикличностью в двести лет происходит всепланетная резня. Берут лучших представителей рода человеческого и... Ровно четыре дня - пока видна комета.

- Миссионеры! Цивилизаторы! - в сердцах сказал Виктор. - О чем же вы раньше думали?!

- О чем мы думали... - Глаза Шарля были пусты. - О чем мы могли думать? Двести лет, шесть из них мы здесь работаем. Войны кончились с установлением абсолютизма. Власть феодалов с некоторых пор стала формальной - осенью король должен был объявить конституцию, она уже разработана. Никаких намеков на зверство. Ну, дуэли среди рыцарей случаются, мы с этим безобразием боролись, и довольно успешно. В общем, далеко не худший вариант средневековья. Сам Ильверд - вполне приличный парень. Сидели и радовались: дела идут, и жизнь легка... Прибудет начальство из Комитета, начнем разбираться, где дали маху и как спасать недорезанных.

- Вот приедет барин, - желчно сказал Черешин.

- Не надо так, - мягко попросил врач. - Во многих случаях со стороны действительно виднее. Вот вы тоже к нам прилетели, хотя в миссии работает представитель вашего ведомства.

Виктор поморщился - Ларсен в ГУКЗе был фигурой одиозной. Собственно, региональный инспектор и прилетел, чтобы решить вопрос о служебной пригодности "Франциска Ассизского". Ну и, конечно, нгулу...

- Нгулу, - объяснил Черешин. - Редчайший представитель местной фауны. Как по красоте, так и по количеству: осталось не более десяти экземпляров.

- Нгулу? - Шнайдер прищурился, вспоминая. - Нет, не знаю.

- Его еще называют золотым оленем.

- Ах, этот... Но я всегда считал золотого оленя мифом. Красивей легендой - не более.

- Да нет, он существует. Есть снимки, запись голоса. Ларсен, - Виктор вздохнул, - прислал суперграмму. Совершенно паническую. И туманную, как здешние хроники. Речь идет о какой-то опасности. Ларсен предлагает, пока не поздно, отловить нгулу и вывезти в один из региональных зоопарков. Вот я и приехал разобраться...

- Любопытно, - со странным выражением произнес Шарль. - Золотой олень! А вы знаете, друзья, что каждые двести лет Празднество Кометы завершается большой королевской охотой?..

Ночью, внерейсовым суперлетом, прибыло наконец высокое начальство из Комитета инопланетных связей. Начальство - заведующий конфликтным сектором Мигель Мария Фернандес - имело с Волковым длительную и не очень приятную беседу.

"Папа Феликс" вышел из своей комнаты бледный, с решительной складкой на лбу и приказал готовить вездеход высшей защиты: решено было предъявить Ильверду ультиматум; посланца следовало обезопасить.

Но вездеход не понадобился. На рассвете Королевство сделало первый шаг к примирению и прислало парламентера.

Великий герцог Ородорн, представлявший брата своего, короля Ильверда, был пропущен (один, свиту задержали) сквозь защитное поле и предстал перед землянами.

Пышные перья птицы зарреу мягким веером колыхались на шлеме герцога, сверкавшем рубинами, до серебряных шпор ниспадал с его плеч голубой плащ знак высокого рождения, ослепительно блестел на стальном нагруднике золотой олень - герб королевского рода. Рука герцога, в замшевой перчатке с зубчатым раструбом, небрежно лежала на эфесе меча.

- Сегодня - последний День Кометы, - говорил герцог. - Праздник нашего народа завершается. Великий брат мой король просит могущественных друзей забыть о случившемся недоразумении, как сам он о нем забыл,

Черешин заметил, как "Папа Феликс" и Фернандес обменялись быстрыми взглядами. Шарль криво усмехнулся. Шнайдер задумчиво посасывал пустую трубку (аборигены терпеть не могли табачного дыма). Земляне в молчании слушали голос Королевства.

Сбоку послышалось грозное сопение, Свирепого вида полный мужчина, ненавидяще глядя на герцога, сделал попытку протолкаться в первый ряд. Черешин узнал его и плотно взял за руку.