Вадим Худяков - Стимул

Семья голубых обезьян гуськом направлялась к водопою. Это был классический клан: два самца, вожак и охранитель, четыре самки и двенадцать малышей. Вожак, как ему и полагалось, топал впереди, раздвигая вьющиеся стебли местной растительности, остальные ступали след в след, старательно, как в танце, повторяя каждое движение предводителя. Замыкал шествие второй самец — могучий и рослый, как все охранители.

Зрелище было редкостное, можно сказать, уникальное. Голубые обезьяны — звери крайне осторожные, и никому еще не удавалось запечатлеть их в естественной обстановке. Черешина ожидали лавры победителя. Ради этого стоило месяц отыскивать еле заметные в траве следы и потом, когда тропа была найдена, еще неделю провести в засаде.

«Мы молодцы, — от души похвалил себя Черешин. — Мы умницы. Сейчас мы это танго зафиксируем на пленочку, а потом тихонько проследуем к водопою… а потом выследим, где у них место обитания, и поработаем там… а еще потом все нас похвалят. Все так и скажут, что Витек Черешин молодец и гордость галактической журналистики…»

Он осторожно — совершенно бесшумно — поднял камеру, приник к окуляру, и… Клан исчез, растворился в траве, словно и не было здесь никаких голубых обезьян!

Тяжкий гул наполнил окрестности. С неба нахально опускалась тарелка планетарного бота. Круглая тень заслонила светило, накрыла тропу и онемевшего от ярости Черешина. Бот прошел совсем низко и скрылся за верхушками деревьев. Вновь наступила тишина. Пришельцы, кто бы они ни были, приземлились где-то в окрестностях черешинского лагеря.

«Гордость галактической журналистики» очнулся от транса. Посылая страшные проклятия мерзавцам, испоганившим плоды пятинедельной работы, Виктор кинулся к лагерю. От расстройства он даже забыл про антиграв. В результате ранец, призванный носить своего владельца по воздуху, изрядно набил ему спину.

На финише лесного марафона пот с журналиста лил в три ручья.

На территории лагеря творилось черт знает что. Повсюду валялись вскрытые ящики, упаковочные листы и походные цистерны для горючего. Какие-то незнакомые здоровенные парни ставили палатки, тянули от черешинского домика кабель энергоснабжения, в темпе собирали из готовых блоков машину, весьма напоминавшую десантный вездеход высшей защиты. Все они были облачены в комбинезоны типа «Хамелеон», а на поясах у большинства (Виктор удивленно поднял брови) красовались длинноствольные пистолеты. Из очередного ящика извлекли груду винтовок. К башне вездехода деловито прикручивали пулемет.

«Бойкие, однако, ребятишки, — подумал Черешин. — Воевать они, что ли, собрались? В заповеднике?! С кем бы это?..»

— Надо полагать, Виктор Черешин? — чуть гнусавя, осведомился невесть откуда появившийся коротышка в лихом берете, заломленном на левое ухо. Маленькие глазки пробуравили Виктора насквозь. Горбатый нос коротышки приходился на уровне черешинского живота. — Тем не менее прошу документы!

— Минутку, — с достоинством отстранил его журналист. — В шортах документы не храню.

Он зашел в домик. Здесь тоже похозяйничали гости. К черешинской рации была добавлена телеприставка о шести экранах. На черешинской кухне расположился кучерявый субъект, готовивший завтрак из черешинских запасов.

— Салют! — с ярко выраженным восточным акцентом приветствовал кучерявый. — Извини, дорогой, мы у тебя тут кое-что позаимствовали, потом вернем. Меня Ашот зовут.

— Виктор, — представился Виктор. — Да чего уж там, не стесняйтесь. Кофе в среднем ящике.

Он рылся в вещах, разыскивая командировочное предписание.

— Мы, понимаешь, в рейд собираемся, — доброжелательно продолжал Ашот, — а свою кухню пока не наладили. Слушай, где у тебя средний ящик?

— Посередине, — кратко отозвался Черешин, выходя.

Коротышка сидел на крылечке, на самом солнцепеке, томно обмахиваясь беретом. Бегло просмотрев предписание, он вернул его Черешину.

— Собственно, мы на ваш лагерь и ориентировались. Но для порядка, знаете ли… А… цель, так сказать, пребывания?

Виктор был зол и раздражителен.

— Цикл, так сказать, репортажей о животном мире заповедника Сирены. В частности, об образе жизни, так сказать, голубых обезьян. Кстати, я до сих пор не знаю, с кем имею, так сказать, честь…

Коротышка встал и церемонно поклонился.

— Поль Мерсье, к вашим услугам. Начальник Службы охраны Главного управления космических заповедников.