Александр Карнишин - Вся наша жизнь [Сборник; СИ]

— Это вот местный лекарь.

— Хорошо. Пусть лечит. А в конце было самое страшное. Бой — это совсем не страшно. Это может быть больно. Но не страшно. А страшно было, когда священник пошел к толпе и стал показывать то на одного, то на другого, и их выдергивали, ставили к стене, сухой треск — фигура ломалась и падала. И там уже была целая куча таких изломанных мертвых фигур. Священник показал на учителя, уцелевшего и даже не раненого. Но его не убили, а подвели к той же группе у машин.

— Учитель местный.

— Учитель, значит? Учить будешь?

— Буду, — сразу сказал учитель. И его отпустили. Сказали, чтобы шел и готовил класс к завтрашнему дню. Потом показали селу нового старосту. Жанжак даже и не удивился, когда старосту тоже вытащил на свет священник. Старостой стал Локо.

Он был весь в крови, но не ранен, только ушибы. А кровь, наверное, отца. Старого старосту все же зарубили патрульные. А рыжего Найфа увезли куда-то на одной машине. Жанжак не заметил, как постепенно снова провалился в сон. И во сне опять была черная безлунная ночь, и конные, и свободные, перебегающие от дома к дому, и он, лекарь, устало идущий через площадь к лежащим у забора раненым.

— Почему ты там повернул направо? Вот привязался. Какое его дело, если вдуматься? Кто, в конце концов, командир — он или я?

— Тебя колышет, малый?

— Я просто так спросил… Ну, вот. Сразу уже и обижается. Сразу губы распускает, а в глазах почти слеза.

— Ты спрашивай, конечно, но по делу. А не так вот — под руку!

Направо, потому что мне захотелось пойти направо. Мне лично. А налево мне как раз не захотелось. И пока в группе я командую, мы пойдем в ту сторону, куда захочется мне. Понял, пацан? Кивает. Понял. Попробовал бы не понять. Вчера подобрали его на дороге. Накормили, напоили. А теперь, вон, вопросы всякие задает.

Разговоры заводит. Быстро как оклемался. А мне тут именно направо…

Интуиция? Так это называли раньше? Вот — у меня она самая. Налево мне совсем не хотелось. Направо — сколько угодно. Я на развилке и повернул…

— Ура, город!

— А-а-а! Шеф, ты гений!

— Командир! Ну, ты даешь! Раздвинув спины, выхожу на край к обрыву. Мы стоим на холме. Тут вот сразу обрыв. А внизу, в километрах двух, не больше — город.

Маленький такой белый городок. Прямо как в кино. И никого там не видно. Никакого движения. Значит… А что — значит? Значит — наш город!

— Так, — говорю сурово. — Сейчас мы медленно… Все слышат? Мы очень медленно и осторожно спускаемся вниз и идем к городу, рассыпавшись в цепь. На всякий случай. Мало ли что. А потом мы долго живем в этом городе. И чистим его. Парами идем, парами. Все, как обычно!

— Командир, а как же… Точно. Я-то остался без пары. В прошлый раз налетели на какую-то крутую банду. У них оружие было почти у каждого. Была стрельба вдогонку. И теперь я остался один.

— Вон, с малым этим пойду. Буду учить наше подрастающее поколение. Смеются. Но как-то не одобрительно.

— А если что?

— Нормально, народ! В городе никого нет — я так чувствую. Я и правда так чувствую. Чувствую, что нам сегодня очень повезло.

Что город пуст и безлюден. И опасности в нем никакой нет. А все мои предосторожности — это просто из опыта. Это, чтобы никаких даже случайностей.

— Ну, вперед, что ли? Первая двойка пошла! Вторая… Двойки спускаются вниз, оступаясь на осыпях, перепрыгивая промоины. Первая уже напротив города. Они стоят и просто смотрят.

Даже не присели, не легли. Они верят моим предчувствиям. Я везучий. Вот и мы с этим пацаном спустились.

— Тебе лет-то сколько, малой?

— Двенадцать! Ну, что. Не так уж и мал, оказывается. Просто недокормлен малеха.

Пригодится, если двери изнутри вскрывать. Такого — в форточку, а там уж проберется.

— Цепью, цепью, так вашу!

— Командир, ты же сам сказал, что — никого! Ну, да. Говорил. Но все же… Оттаскиваю за рукав мальца, иду с самого края. Вон туда пойдем, к тем ангарам. Там должно быть административное здание, в котором наверняка будут всякие полезные для жизни вещицы. У меня на плечах рюкзак. Большой станковый рюкзак, в который можно человека упихать. Умеючи если. И рюкзак этот почти пуст. Колышется тентом над головой. Как Робинзон иду на картинке в книге. Только у Робинзона были шкуры и ружье. А у меня синтетика и пистолет в кармане. Без пистолета сегодня просто никак. Без пистолета тебя никто командиром не назовет.

— А звать тебя как? Отвлекаю мальчонку, а сам посматриваю по сторонам. Он задумывается почему-то. Это странно. Не помнит своего имени?