Виктор Вучетич - Искатель. 1976. Выпуск №6

А на корабль он вернулся, хотя медики долго не соглашались, и что стоило опрокинуть их прогнозы, знали только он да командир корабля с замполитом. Потом Семен хотел остаться на сверхсрочную, но тут врачи взяли реванш…

— Дядя Сень, дядя Сень! — Сергунька совал ему в руку телефонную трубку. — Мамка вас просит. Мамка звонит.

— Сейчас… — выдавил инспектор, вытер холодный пот со лба, чувствовал: при одном воспоминании о случившемся с ним в океане оторопь его берет и рубашка прилипает к спине. А ведь Ларисе придется пережить на пороге не менее жуткое, и рядом никого не будет. — Сейчас, сейчас, — заторопился Шухов, словно от разговора с Марией Ивановной могло что-то зависеть. — Слушаю… Сам толком ничего не знаю… Сергунька молодцом. Ушел Федор? Моторку слышите? Добро. Я Сергуньку к Стеше отведу. Марья Ивановна, я не могу не верить Сергуньке…

Шухов поднялся, все еще продолжая держать на руках мальчонку.

— Опустите меня на пол. Отдышался я.

— Да, да…

Они вышли на залитую солнцем улицу. Сергунька было потянул в сторону переволоки, где заводь, откуда ушла на Змеиный Лариса, а инспектор повел его в другую — к школе, что находилась на берегу уже вышедшей из ущелья реки.

— Семен Васильевич! Вызовите вертолет! А? — затормошил инспектора Сергунька. — Летчик даже из самого порога может ее вытащить!

— Вертолет поздно вызывать. Пока-то он сюда доберется. Понимаешь? — сказал старший лейтенант. — Сдается мне, сидит Лариса у реченьки на камушке, словно Аленушка. Помнишь такую картину?

— Помню… Только не сидит Лариса на камушке.

— Сидит, — постарался совсем уверенно сказать Семен Васильевич. — Постращала…

«Что ж еще тебе, малыш ты хороший, скажешь?… подумал Шухов. — Нечего больше сказать. Зачем только она, эта Лариса, тебя вестником своим выбрала? Не иначе как по-дружески. «По-дружески»… Слишком много у тебя друзей, коли так ими швыряешься! Бывает, видно, такое несчастье с человеком, что от обилия дружбы и ласки паршивеет…»

— Она не стращала. Она не стращала, — твердил Сергунька. — Она прямо на порог. Я кричал, кричал… Потом испугался — и к вам.

«Подарочек…» — крутнул головой инспектор. И случись же так, что вот уже год у него на глазах, можно сказать, разыгрывалась эта драма, вмешаться в которую он не имел никаких оснований.

— Семен Васильевич! Семен Васильевич! Я говорю, говорю, а вы не слушаете, — Сергунька теребил Шухова за рукав.

— Что?

— Я давно ей плохого не говорил!

— Как это — «плохого не говорил»?

— Лариса спрашивала: «Ну, что обо мне говорят?»

— Она всегда спрашивала тебя про то, что о ней говорят?

— Да, — солидно кивнул Сергунька. — Ее сначала, ну, давно, совсем никто не знал. Потом очень-очень полюбили, а потом совсем разлюбили.

— Это Лариса так говорила?

— Она спрашивала и молчала…

— А ты передавал ей все, что слышал?

— Ведь ее потом никто-никто не любил. Совсем даже водиться перестали.

— А ты?

— Мы стали дружить, когда ее разлюбили.

— Почему же ее разлюбили?

— Она сказала: «Я добрая и дура».

— А что ты ей говорил?

— Все.

— Что ж это за «все»?

— Все, что слышал.

— Она просила тебя подслушивать?

— Зачем? Она спрашивала: «Ну, так что обо мне говорят?» Я и отвечал. Все про нее говорили…

— За это она тебе и берестянку смастерила? — зло вырвалось у Семена.

Сергунька остановился и, вытаращив голубые чистые глаза, посмотрел на инспектора снизу вверх, раскрыв рот от удивления.

— Прости, малыш… Не за то она, наверно, тебе «пирогу» строила.

— Семен, Семен! — услышал Шухов голос жены будто издалека, а она стояла рядом, за штакетником, что огораживал школьный двор. — Что случилось? На тебе лица нет. Сергунька мокрый — тонул он, что ли? Сердце чуяло — доиграется он с Ларисой.

Инспектор провел ладонью по лицу.

Пичугина на порог пошла…

— Свихнулась?

— Нет! — крикнул Сергунька. — Она сказала: «Пройду — вернусь к своим в Ленинград».

Стеша вскликнула было, да прикрыла ладонью рот.

Инспектор сказал:

— Федор догоняет ее. На моторке пошел.

А ты?… — проговорила Стеша и кивнула в сторону берега, где река, уже вырвавшись из ущелья Змеиного, снова разливалась широким, зеркально-спокойным плесом.

Витька догонит ее! Догонит! — кричал Сергунька, вцепившись в штакетник и дергая доски что было сил.

— Догонит! Обязательно догонит, — заторопилась Стеша. — А мы с тобой здесь подождем, хорошо?

— Семен Васильевич! Семен Васильевич, не ходите туда! Не ходите к выносу из порога! Батька обязательно догонит ее!