Ирина Юрьева: Фэнтези

Страх... Нежелание верить... Безумная вспышка отчаянья...

Берольд не знал, что она сейчас думает, но лицо Айрин ему говорило о многом. Внезапно она лишилась чувств.

Младший Подручный взглянул на Берольда не слишком уверенно.

- Так это правда?

- Что именно? Я не умею читать мысли, - глухо ответил Берольд.

- Про Лучи и про девочку... Я был уверен, что ваша подруга решила слегка подыграть вам, но... Все это правда?

- Зачем ей лгать "Службе"? - заметил Берольд, постаравшись вложить в слова минимум ложного пафоса. - Сам я не ездил за Море, но если она утверждает, что все было именно так, и диск это сейчас подтвердил, то какой смысл спорить? Не так ли?

- Возможно.

Берольд, усадив Айрин в кресло, взял маленький бронзовый колокол и позвонил.

- Госпоже плохо, - громко сказал он слуге, прибежавшему на его зов. Отнесите ее наверх, в комнату, и помогите ей.

Отдав приказ, Берольд вновь обернулся к Подручному. Он сейчас меньше всего хотел с ним разговаривать, но понимал, что другого момента не будет. Вопрос должен быть разрешен сейчас, или вообще не решен.

- Вы на редкость способный Подручный, - сказал Берольд. - С вашим талантом вы можете многое... Я расскажу при Дворе, как вы долго боролись с чудовищным Духом за жизнь моей девочки. Многие думают, что одержимость прямой путь к костру. Люди стали в последнее время считать "Службу Магии" нашим проклятием. Нужно напомнить им, что вы опасны лишь нечисти и колдунам! Что простой человек может смело вручить вам свою жизнь. Что вы так же чтите Закон, как и все остальные... Властителю будет приятно узнать, что вы помните пункт о Лучах.

- Ваш Властитель не вправе указывать нам.

- Разумеется! Лишь Совет Скерлинга может давать вам приказы, - легко согласился Берольд. - Но он так далеко, а Властитель так близко... И он очень щедр! Как и я. Я всегда помню тех, кто помог мне. И я ваш должник!

Если Младший Подручный решил бы сейчас покопаться в его мыслях, он бы легко разобрал, что Берольд сам не верит тому, что сейчас говорит. Но Подручный, как видно, давно уяснив, что не сможет стать Мастером "Службы", продвинуться дальше, решил не терять того, что само шло к нему в руки.

- Возможно, что я укажу на Лучи, как причину ее необычного вида, заметил Подручный. - Однако...

- Вам нужно узнать, что с ней было потом? Мы опять повстречались, и я забрал Мирту. Увез ее, не объяснив ничего. Я тогда сомневался, что девочка будет нормальной, и отдал ее в деревенскую семью, кормилице. Несколько лет колебался, признать ее или забыть, что она вообще есть на свете. - (Берольд не лгал, просто он "позабыл" ряд деталей, меняющих смысл рассказа.) Вернувшись за ней, я открыл, что она... До сих пор не забуду слова деревенской кормилицы, что Мирта -- славная девочка! Тихая, кроткая, очень послушная... А я был в шоке. Я был оскорблен, возмущен и обижен. Представить, что эта бесстрастная девочка - от меня, было не слишком легко.

- Лучи вправду лишают энергии и воли к жизни, - опять согласился Подручный. - Но этот эффект - кратковременный.

- Да, для солдат. А вы видели хоть одного малыша, побывавшего в этих Лучах до рождения?

- Нет.

- И я тоже. Надеюсь, что этого хватит вам, чтобы составить отчет?

Относился вопрос к показаниям или к деньгам - неизвестно, поскольку Берольд, отомкнув ящик шкафчика, вынул оттуда шкатулку. Открыв крышку, он опрокинул ее на стол, высыпав золото.

- Я это вам от меня, в знак особой моей благодарности, - с "кроткой" улыбкой сказал звероящер, кладя сверху перстень с большим бриллиантом.

- Надеюсь, что девочка сможет опять стать такой, как была, - беря перстень, заметил Подручный. - Однако ей нужно теперь дважды в год проходить Испытание.

- А не могли бы вы лично его проводить? Я безмерно ценю ту заботу, которую вы проявили, и счастлив вас видеть в своем доме.

- Думаю, это возможно.

Подручный ушел, а Берольд еще долго не мог успокоиться. Только теперь, проводив его, он до конца осознал, чем едва не закончился этот опасный визит.

Он, наверно, был должен пойти к Айрин, ведь без нее он никак бы не смог провести представителя "Службы", однако Берольд пошел к дочери. Лишь убедившись, что девочка спит, и ее сон уже не похож на тот ступор, который внушал страх, Берольд успокоился. Он верил, что с ней все будет в порядке. Сияние, так поразившее в первый миг встречи, рассеялось, щеки слегка розовели, а руки опять стали теплыми. Только ее худоба и лиловые тени могли подсказать, через что прошел этот ребенок.

- Как это случилось? - невольно подумал Берольд. - Почему с Миртой?