Максим Волосатый - Все прелести Технократии

Они успели как раз вовремя. Дезориентированные и потрепанные штурмфлоты Азиатского Содружества еще только налаживали связь и понимали, кто жив, а кто не очень, а спасательный «научно-исследовательский» крейсер ФАФ уже сбрасывал на Либрацию батальоны космоштурмов, поддержанные тяжелыми ТШБ-26 «Анура», в просторечии штурм-ботами «Жаба».

Невнятные огневые группы азиатов были вбиты в площадь перед Домом Знаний Академического Совета в мгновение ока. И тут же космоштурмы начали «исследовать» само здание на предмет наличия в нем искомых организмов с заданными именами. Исследование заключалось в прохождении здания насквозь частым гребнем, не смущаясь наличием стен.

Сам момент их освобождения Степа не видел, будучи уложенным лицом вниз в ожидании транспортировки, но, судя по звукам, несчастных азиатских бойцов просто-напросто втоптали в землю, чтобы лишний раз не рисковать с плазмой.

В общем, все кончилось хорошо.

– Традиция, говоришь? – Декстер задумчиво отхлебнул из своего бокала. – Может и традиция. А может, Соловей просто нам дает возможность привыкнуть…. Ну, к новому месту службы….

Степа с шумом выплюнул все пиво, которое успел набрать в рот.

…

Этот сон повторялся и повторялся. Каждую лунную ночь. Она даже старалась ложиться спать пораньше, чтобы он оставался как можно дольше.

Они болтали все ночи напролет. Рассказывали друг другу всю свою жизнь, не пряча ничего. Да и как можно было спрятать что-либо, когда ты есть суть единое целое. И ни один из них ни на секунду не пожалел об этом единении.

А иногда он старался поцеловать ее. И кто скажет, что поцелуи во сне менее приятны? И ведь были не только поцелуи….

А еще он обещал, что когда-нибудь, скоро-скоро, он найдет способ вернуться по-настоящему. И Сильвия ему верила…..

Сегодня была как раз очередная лунная ночь.

…

Высокая трава гуляла волнами, перекатывающимися из края в край. Свежий степной ветер гнал эти волны вдаль, оставляя их на горизонте на волю желтого солнца, так не похожего на солнца двух других Лепестков, принадлежащих Старшим Расам. Мир походил на магический узор, как его видят лучшие из шаманов, уходящие в мир грез, чтобы создать очередную жемчужину магического узора. Неподвижность синеющего неба, торжественность уходящего солнца и неспешное волнение земли, показывающее каждое движение вольного ветра. Быть может в этом и крылось очарование: это небо может меняться, то скрывая солнце за облаками, то проглядывая бирюзовой высью, а земля вечна и неизменна. Сейчас было не так. Сейчас менялась земля, и одинокая фигура посреди бескрайней степи стояла и ощущала себя частью огромного мира, позволяющего им быть на нем. Мира, за которым стоят еще миры, и еще, и еще….

Баррокаин зуф Истадуч-он закрыл глаза, наслаждаясь каждым мгновением ветра. Каждым мгновением солнца. Каждым мгновением мира. Его мира….

Из глаз Баррокаина выкатились две слезы. Это не страшно, это хорошо. Воин может плакать, возвращаясь домой. Тем более тот, который заплатил за это возвращение высшую цену, позволенную датой-шаману. Цену долга. Третьего долга. Принятого от тех, кто по доброй воле, отринув причиненное зло, помог ему вернуться туда, куда путь был заказан. Домой….

Он раскинул руки, пытаясь объять все это великолепие родной степи….

– Слушай, а знаешь, на что это похоже? – раздался такой знакомый и такой чужой голос, разрывающий на части величественность окружающего мира. – На Землю. Правда, очень похоже.

Баррокаин зуф Истадуч-он замер, окостенев спиной и раскинув руки, не в силах поверить, что это все происходит с ним на самом деле. Нет, Несуществующие боги, скажите, что это неправда.

– Ты извини, Бари, – беспечно пожал плечами в его голове Рудольф. – Но я просто решил, что мне будет совершенно нелишне немного попрактиковаться в вашей магии. Не переживай, я не надолго. Чем быстрее выучусь, тем быстрее уйду. Ты как, приятель, не против?

И вот только сейчас Барок понял истинность основного постулата школы «датой»….

НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ.