Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

***

На следующее утро они опять встретили большое, хорошо вооруженное судно и прошли мимо, оставив его на грани видимости. Однако еще через день пиратам, наконец, повезло. Они встретили несколько меньший, чем их парусник, тихоходный торговый корабль – самая желанная добыча пиратов. Где-то после полудня впередсмотрящий радостно заорал:

- Прямо по курсу двухмачтовая шхуна! Торговец!

С палубы ему хором ответило дружное «Ура!». Корабль, не меняя направления, прибавил ходу и стал легко нагонять неповоротливое судно. Моа, почувствовав, что не сможет остаться в стороне от готового свершиться насилия, вышла в полном вооружении вперед и наблюдала за быстро приближающимся бортом паникующей жертвы. Ее сердце разрывалось от жалости к ни в чем неповинным людям, но она никак не могла найти такой выход из положения, чтобы сохранить жертвы в целости. На шхуне плечом к плечу стояли пять мужчин, обреченно готовясь к последнему бою. Но самое ужасное – она заметила двух женщин, спрятавшихся в трюм перед самой атакой. Не хотелось даже думать, что сделают с ними пираты.

Вот уже полетели абордажные кошки, и два корабля намертво сцепились бортами. На более низкую палубу торговой шхуны плюхнулся трап, и тут Моа осенило. Она первая вскочила на настил и закрутила саблями свою фирменную бабочку, развернувшись лицом к пиратам. Рванувшая было следом озверелая, вооруженная, кто чем, толпа остановилась перед ней. Желающих напороться на мечи не было, да и нападать на своего боевого инструктора, было как-то странно. В общем, сцена со стороны наверно и выглядела бы забавной, если бы на кону сейчас не стояло, по крайней мере, несколько жизней.

Крутя саблями, Моа с облегчением заметила вышедшего вперед Марлина.

- Ты чего это, тетушка – сбрендила? – удивленно спросил капитан.

- Нет, не сбрендила. Вы что хотите с этим кораблем сделать? – спросила в ответ Моа, перестав крутить сабли.

- Ну, как обычно: товар и деньги – поделим, мужиков – в расход, баб – в приход, корабль – спалим, поскольку беспутный.

- Хорошо, тогда слушай мое предложение! Мне нужен корабль (все равно какой – этот вполне сгодится) и команда для его управления. Помнишь: ты сказал, что за тобой должок? Я предлагаю: тебе забрать все товары, деньги и ценности со шхуны, но оставить мне то, что не очень нужно – сам корабль и его команду.

Капитан стоял и молчал, видимо продумывая, варианты.

- Хорошо, только бабы команде.

- Нет! – против воли вырвался вопль из глотки Моа. Немного подумав, она подумала, и добавила:

- Без баб команда работать не будет. Два золотых за них тебе лично.

- Четыре!

- Три!

- Согласен, – капитан обернулся назад и прокричал. – Отбой! Добровольная сдача! Шхуна в распоряжении Моа. Кто не согласен, может у нее спросить.

Как ни хотелось пиратам поразвлечься на корабле, желающих выяснять отношения с Моа не нашлось. Несколько остывшие мужики, ворча, нехотя разошлись по палубе. Пиратша обернулась к защитникам шхуны:

- Ребята, надеюсь, вы понимаете, что расстаться с товаром легче, чем с жизнью?

Плохо вооруженные мужчины уставились в пол, и Моа поняла, что, может быть, расстаться с товаром, для них было равносильно самоубийству.

- Подумайте о женщинах, если своя жизнь не дорога! – это увещевание, кажется, подействовало. А может они просто поняли, что сопротивление бесполезно, и лучше согласиться на мирную сдачу шхуны.

Через час все ценное было вынесено с корабля, три золотых перекочевало в кошелек капитана и суда разошлись. На палубе шхуны остались Моа с Жигляем, который не бросил свою патроншу. Когда пиратский корабль поднял паруса, Моа обернулась к членам своей новой команды и спросила:

- Надеюсь, у вас хватит совести быть благодарными за то, что я остановила эту ораву?

Прятавшиеся до этого за спинами две женщины, чуть не с тумаками насели на своих «защитников» и высказали за них свое мнение:

- Конечно, благодарны, матушка! Не знаем как тебя и звать-то. Эти дурни сами не понимают, чего избежали!

- Я не матушка, а тетушка Моа. А что с вами случилось бы, говорите? С мужиками уже ничего – в зиндане, может быть, начинали, если из «пришедших». Шхуну сожгли бы, ну а вам, милые барышни я, да и никто другой, не позавидовал бы. Вряд ли вы после столь интенсивного использования живыми до берега добрались… - и, видя, что ситуация вполне стала доходить до мужчин, перешла к делу. – Вы мне должны одну услугу: пройдете со мной по этому курсу до самого материка, - Моа не сомневаясь, указала нужное ей направление. – Затем я сойду на берег и заплачу вам семь золотых. Было бы десять, да три пришлось уплатить за ваших барышень. Это, конечно, не компенсирует всех ваших расходов, но даст выкрутиться из ситуации.