Лев Теплов: Среда Рея

Марк очнулся с удивительным чувством легкости и блаженства во всем теле. Не открывая глаз, он закинул руки за голову, сладко потянулся, разводя локти, и поплыл.

Это заставило его открыть глаза. Он увидел перед собой тину, стекло, два слепящих огня и между ними — старика в меховой шапке и шубе. Вспомнив, что произошло, Марк судорожно хлебнул слизи, дернулся — и, как пробка, вылетел на поверхность.

Скоро над балкой показалась голова профессора Рея.

— Уже полдень, дорогой, — приветствовал он Марка. — Вы проспали десять часов подряд.

— В воде?

— Не в воде, а в среде Рея. Вы помните зеленые шары среди моей мутации под микроскопом? Это водоросли, они поглощают углекислый газ и выделяют кислород. А оксидазы позволяют вашей коже получать его прямо из среды. Вы и есть не хотите, не так ли? Миксобактерии, водоросли и некоторые грибки, составляющие питательную тину среды, завершают цикл обмена веществ: то, что выделяется организмом, они разлагают, а потом составляют то, что вы потребляете. Полный баланс! Заметьте, что среда термогенна — в ней поддерживается постоянная температура тридцать семь градусов, а пена изолирует тепло. Помните наши вчерашние фантазии?

Марк подплыл к балке и хотел вылезти, но тотчас опять ушел по шею в белую пену — снаружи было холодно.

— Итак, — спросил он, глядя на Рея горящими глазами, — выходит, что, живя в этой слякоти, не надо питаться, одеваться, заводить дом, мебель и прочее?

— Безусловно. Мою среду можно считать идеальной для человеческого организма. Ухода за бактериями не требуется, размножаются они необычайно быстро…

— Так что со временем покроют весь земной шар, — подхватил Марк. — И тогда наступит золотой век человечества!

— Конечно, — кратко ответил Рей.

Они поговорили еще немного, потом профессор слез, а Марк нырнул под пену. Чуть щипало глаза, как от мыла, но в общем у него было чудесное настроение. Марк нежился, выгибался и принимал самые томные позы, скользя по аквариуму, пока не сообразил, что Рей может смотреть на него, а со стороны это выглядело, наверное, смешно. Он подплыл к стеклу — прожекторы были потушены, перед ним, как на экране кино, бесшумно шевелилась забавная фигурка старичка в шубе. Рей открывал и закрывал шкафы, перетирал пробирки и склянки. Когда он становился спиной или загораживал руки, Марк сердился и даже хотел постучать в стекло, но было лень шевелиться. Но вот Рей оглянулся и, помахав рукой, вышел. Экран потух. Серая мгла окружила Марка.

Он выплыл к лампочке под потолком и тщательно оглядел все тесное пространство между потолком и поверхностью пены. Кроме кафельных плиток, тут ничего не было, даже в самых темных углах. Пена снова сомкнулась над его головой, и только теперь Марк признался себе, что ему нестерпимо скучно.

— Конечно, — рассуждал он, — тут не Луна-парк. Но ведь я буду не один: в среде появятся родные, друзья, девушки. — Мысль его обратилась к любви, и он представил ее здесь, где жизнь так легка, где не из-за чего ссориться… И дети с момента рождения станут совершенно самостоятельными, не будет плача, пеленок, расходов.

Однако ему вспомнился сад и цветущие вишни, свежий ветер с реки, старая скамейка в саду. Он почувствовал, что на глазах выступили слезы, но тут же сообразил, что и они сейчас будут превращены услужливыми бактериями в пищу и кислород. Пытался представить себе, как пахнет свежий хлеб и чесноковая колбаса, — не мог, до того был полон противной сытостью.

«От всего этого можно постепенно отвыкнуть, — думал лениво Марк. Он старался разглядеть в струившемся полумраке очертания своего тела — сильных, мускулистых ног, ловких рук, которые прежде никогда не замечал. — Да, мускулы от бездействия скоро пропадут, желудок и легкие начнут отмирать. Э, плевать, лишь бы не было так скучно… Хоть бы старик затащил сюда еще кого-нибудь!»

Так он лежал, сжавшись, где-то посредине аквариума и тихонько тосковал. Теперь уже сущая чепуха лезла ему в голову: хоть бы блоха укусила, а еще лучше — ногу кто-нибудь отдавил бы. Даже поссориться с кем-нибудь было бы неплохо…

И вдруг в темном углу напротив он увидел чужие глаза. Они раскрывались все шире, в них блеснул зловещий огонь, они стекленели… По спине Марка от затылка к ногам, отдавшись где-то в кончиках пальцев, проползла противная дрожь. Скрючились пальцы, напряглись все мускулы, выгнулась спина — и все это прежде, чем он успел подумать: «Что же я делаю? Почему меня властно тянет туда?»